Поваръ, конечно, елъ бифштексы. ели ихъ и его помощники. Но это бы еще полбеды. Начальникъ вичкинскаго лагпункта могъ изъ лагпунктовскаго снабжения воровать приблизительно все, что ему было угодно. Но того, чего въ этомъ снабжении не было, не могъ уворовать даже и начальникъ лагпункта. Онъ, напримеръ, могъ бы вылизывать въ свою пользу все постное масло, полагающееся на его лагпунктъ (по два грамма на человека въ день) -- практически все это масло начальствомъ и вылизывалось. Онъ могъ съедать по ведру ячменной каши въ день, если бы такой подвигъ былъ въ его силахъ. Но {395} если на лагпункте мяса не было вовсе, то и уворовать его не было никакой технической возможности. Поваръ не подчиненъ начальнику лагпункта. Веселые дни вичкинскаго курорта пройдутъ, и поваръ снова поступить въ полное и практически безконтрольное распоряжение начальника. Могъ ли поваръ отказать начальнику? Конечно, не могъ. Въ такой же степени онъ не могъ отказать и начальнику колонны, статистику, командиру вохровскаго отряда и прочимъ великимъ и голоднымъ людямъ мира сего. Для того, чтобы уберечь любую советскую организацию отъ воровства, нужно около каждаго служащаго поставить по вооруженному чекисту. Впрочемъ, тогда будутъ красть и чекисты: заколдованный кругъ... Машинистки московскихъ учреждений подкармливаются, напримеръ, такъ: шесть дней въ неделю, точнее, пять дней въ шестидневку потихоньку подворовываютъ бумагу, по несколько листиковъ въ день. Въ день же шестой, субботний идутъ на базарь и обмениваютъ эту бумагу на хлебъ: еще одно изъ объяснений того таинственнаго факта, что люди вымираютъ не совсемъ ужъ сплошь... У меня на Вичке былъ и завхозъ, на складе котораго были зарыты пиратския сокровища сахару, масла, ветчины, осетрины и прочаго. Въ первые дни моего завхоза стали ревизовать все. Эти ревизии я прекратилъ. Но какъ я могъ прекратить дружественныя хождения начальника лагпункта къ оному завхозу? Можно было бы посадить и начальника, и повара, и завхоза въ каталажку: какой толкъ? Изъ числа физкультурниковъ назначались дежурные на кухню и на складъ. Я не предполагалъ, чтобы это могло кончиться какими-нибудь осложнениями, я самъ раза два дежурилъ на кухне перваго лагпункта. Предполагалось, что я въ качестве, такъ сказать, представителя общественнаго контроля долженъ смотреть за темъ, чтобы кухня не кормила кого не надо и чтобы на кухне не разворовывались продукты. Конечно, разворовывались . На эту кухню начальникъ лагпункта приходилъ, какъ на свою собственную: а ну-ка, поджарьте-ка мне... Изъ начальства приходили все, кому не лень, и лопали все, что въ нихъ могло влезть. Если бы я попробовалъ протестовать, то весь этотъ союзъ объединеннаго начальства слопалъ бы меня со всеми моими протекциями. Или, если бы нельзя было слопать, ухлопалъ бы откуда-нибудь изъ-за угла. Нетъ ужъ, общественный контроль въ условияхъ крепостного общественнаго строя -- опасная игрушка, даже и на воле. А въ лагере -- это просто самоубийство. Я полагалъ, что мои физкультурники эту истину знаютъ достаточно ясно. Но какая-то нелепая "инициативная группа", не спросясь ни броду, ни меня, полезла ревизовать складъ и кухню. Обревизовали. Уловили. Устроили скандалъ. Составили протоколъ. Поваръ и завхозъ были посажены въ ШИЗО -- начальника лагпункта, конечно, не тронули, да и не такие были дураки поваръ и завхозъ, чтобы дискредитировать начальство. Во главе этой инициативной группы оказался мой меньшевикъ {396} -- Кореневский. Полагаю, что въ его последующей поездке на Соловки эта ревизия тоже сыграла свою роль. Кореневскому я устроилъ свирепый разносъ: неужели онъ не понимаетъ, что на месте повара и завхоза и я, и онъ, Кореневский, действовали бы точно такимъ же образомъ и что никакимъ инымъ образомъ действовать нельзя, не жертвуя своей жизнью... "Нужно жертвовать", сказалъ Кореневский. Я взъелся окончательно: если ужъ жертвовать, такъ, чортъ васъ раздери совсемъ, изъ-за чего-нибудь более путнаго, чемъ свиныя котлеты... Но Кореневский остался непреклоненъ -- вотъ тоже олухъ Царя Небеснаго, о, Господи!.. Новаго повара нашли довольно скоро. Завхоза не было. Начальникъ лагпункта, оскорбленный въ лучшихъ своихъ гастрономическихъ чувствахъ, сказалъ: "ищите сами, -- я вамъ одного далъ -- не понравился -- не мое дело". Фомко какъ-то пришелъ ко мне и сказалъ: "тутъ одинъ старый жидъ есть". "Какой жидъ и почему жидъ?" "Хороший жидъ, старый кооператоръ. Его просвечивали, теперь онъ совсемъ калека... Хороший будетъ завхозъ". "Ну, давайте его"... ПРОСВеЧИВАНиЕ Просвечивание -- это одинъ изъ советскихъ терминовъ, обогатившихъ великий, могучий и свободный русский языкъ. Обозначаетъ онъ вотъ что: Въ поискахъ валюты для социализации, индустриализации, пятилетки въ четыре года или, какъ говорятъ рабочие, пятилетки въ два счета -- советская власть выдумывала всякие трюки -- вплоть до продажи черезъ интуристъ живыхъ или полуживыхъ человечьихъ душъ.
|