Термин "неограниченная монархия" не означает вообще ничего: таких монархий не бывает. Термин "конституция" может обозначать все, что угодно. Термин "соборная монархия" обозначает совершенно конкретное историческое явление, проверенное опытом веков и давшее поистине блестящие результаты: это была самая совершенная форма государственного устройства, какая только известна человеческой истории. И она не была утопией, она была фактом. Приблизительно такая же путаница получается и с другим, ныне таким модным термином "демократии". В нем есть два противоречивых положения: а) "все для народа" и б) "все через народ". Если бы сейчас французскому "народу", то есть крестьянству, предоставить полную свободу следовать второй части этой формулы, то французское крестьянство погубило бы самого себя. Немецкий народ - в его подавляющем большинстве - голосовал за Гитлера, голосовал на основании строго демократической конституции, и это кончилось четырьмя зонами. С другой стороны: древне-римский цезаризм был явлением демократического характера, ибо выступал в защиту низших классов против высших. Наполеоновский цезаризм был также явлением демократического характера, ибо защищал интересы французских низов против феодальной реставрации. "Сто дней" показали с абсолютной степенью бесспорности, что весь французский народ целиком, почти на все сто процентов, стоял за Наполеона и что за монархию не стоял никто, - она была навязана Франции иностранными штыками. Монархия Бурбонов, которые "ничего не забыли и ничему не научились", была монархией антинародной, хотя и была "конституционной" в самом европейском смысле этого слова. Империя Наполеона была демократической в социальном смысле этого слова, хотя ни о какой "конституции" Наполеон и слышать не хотел: "Я не свинья, которую откармливают на убой". Москва, по тому же Ключевскому, развивалась в сторону "демократического самодержавия" с тем, однако, осложнением, что ее правящий слой был аристократическим слоем, что и привело к катастрофе петровской эпохи. Московская монархия была по самому глубокому своему существу выборной монархией. С той только разницей, что люди выбирали не на четыре года и не на одно поколение, а выбирали навсегда. Или пытались избрать навсегда. В самом основании Московской Руси - Суздальского княжества - лежит факт избрания: суздальцы "приняли" князя Андрея, помимо его братьев. В 1613 году Русь "избрала" Михаила Феодоровича. И так как избрание предполагалось "навсегда", то оба они так или иначе были связаны с прошедшим "'всегда" с бесспорной или спорной, но все-таки принадлежностью к династии. "Прекрасно цветущий корень Августа Цезаря" - в 1613 году имел в виду установить такую же бесспорность в прошлом, как это же имело в виду происхождение фараона от бога Ра, или японской династии от Луны. Но по существу это было избрание формы правления. Можно было бы сказать, что монархическая форма правления в России подверглась более или менее непрерывному "переизбранию". Нация всегда поддерживала монархию, а за тысячу лет своей истории у нации было достаточно возможностей от монархии избавиться. Одна из этих возможностей - правда, вовсе не нацией - была использована в 1917 году. Русская монархия была продуктом русского национального творчества она была создана "через народ" и она работала "для народа". Но она работала честно, ничем и никогда этот народ не обманывая. Не имеем права обманывать этот народ и мы, народные монархисты. Итак: если термин "конституционная демократическая монархия" мы переведем на русский язык: "соборная и народная монархия" и если в этот последний термин мы вложим его русское содержание, такое содержание, каким эта монархия была наполнена в действительности, - хотя и не всегда, - то мы, вероятно, избавимся от недоразумений и по поводу "конституции", и по поводу "демократии". Мы также избавимся и от некоторых наших союзников на наших монархических путях. Монархическая пропаганда должна быть честной. Но, кроме того, она должна быть умной пропагандой. Одна из самых неумных вещей, которую делает часть зарубежных монархистов, это попытка представить Россию до 1917 года в качестве рая. Ни в какой рай не поверит сейчас никто. Ни один разумный пропагандист не имеет права оспаривать неоспоримых вещей. Хотя бы уже по одному тому что это совершенно безнадежно - в лучшем случае, и что это порочит всю монархическую аргументацию - во всех остальных случаях. Русской монархии со стороны ее противников, и иностранных и русских, предъявляется ряд очень тяжелых обвинений, фактическая сторона которых не вызывает никаких сомнений. Действительно, Россия до 1917 года была, вероятно, самой бедной страной европейской культуры. Действительно, разрыв между "бедностью и богатством" - был зияющим разрывом, и таким же зияющим разрывом был разрыв между утонченно тепличной культурой "верхов" и остатками полного бескультурья на низах. Россия до 1917 года была, действительно, построена на сословных началах и, действительно, весь правительственный аппарат страны находился целиком в руках одного сословия - дворянского.
|