И на весьма законномъ основании. Такъ что онъ умно сделалъ, что прошелъ мимо. Съ людьми безтолковыми хуже. ТЕОРиЯ ПОДВОДИТЪ Въ тотъ же день советская психологическая теория чуть меня не подвела. Я шелъ одинъ и услышалъ резкий окликъ: -- Эй, послушайте что вы по лагерю разгуливаете? {70} Я обернулся и увиделъ того самого старичка съ колючими усами, начальника санитарной части лагеря, который вчера встречалъ нашъ эшелонъ. Около него -- еще три какихъ-то полуначальственнаго вида дяди. Видно, что старичекъ иззябъ до костей и что печень у него не въ порядке. Я спокойно, неторопливо, но отнюдь не почтительно, а такъ, съ видомъ некотораго незаинтересованнаго любопытства подхожу къ нему. Подхожу и думаю: а что же мне, въ сущности, делать дальше? Потомъ я узналъ, что это былъ крикливый и милейший старичекъ , докторъ Шуквецъ, отбарабанивший уже четыре года изъ десяти, никого въ лагере не обидевший, но, вероятно, отъ плохой печени и еще худшей жизни иногда любивши поорать. Но ничего этого я еще не зналъ. И старичекъ тоже не могъ знать, что я незаконно болтаюсь по лагерю не просто такъ, а съ совершенно конкретными целями побега заграницу. И что успехъ моихъ мероприятий въ значительной степени зависитъ отъ того, въ какой степени на меня можно будетъ или нельзя будетъ орать. И я решаю идти на арапа. -- Что это вамъ здесь курортъ или концлагерь? -- продолжаетъ орать старичекъ . -- Извольте подчиняться лагерной дисциплине! Что это за безобразие! Шатаются по лагерю, нарушаютъ карантинъ. Я смотрю на старичка съ прежнимъ любопытствомъ, внимательно, но отнюдь не испуганно, даже съ некоторой улыбкой. Но на душе у меня было далеко не такъ спокойно, какъ на лице. Ужъ отсюда-то, со стороны доктора, такого пассажа я никакъ не ожидалъ. Но что же мне делать теперь? Достаю изъ кармана свою образцово-показательную коробку папиросъ. -- Видите-ли, товарищъ докторъ. Если васъ интересуютъ причины моихъ прогулокъ по лагерю, думаю, -- что начальникъ отделения дастъ вамъ исчерпывающую информацию. Я былъ вызванъ къ нему. Начальникъ отделения -- это звучитъ гордо. Проверять меня старичекъ , конечно, не можетъ, да и не станетъ. Должно же у него мелькнуть подозрение, что, если меня на другой день после прибытия съ этапа вызываетъ начальникъ отделения, -- значитъ, я не совсемъ рядовой лагерникъ. А мало ли какия шишки попадаютъ въ лагерь? -- Нарушать карантина никто не имеетъ права. И начальникъ отделения -- тоже, -- продолжаетъ орать старичекъ , но все-таки, тономъ пониже. Полуначальственнаго вида дяди, стоящие за его спиной, улыбаются мне сочувственно. -- Согласитесь сами, товарищъ докторъ: я не имею решительно никакой возможности указывать начальнику отделения на то, что онъ имеетъ право делать и чего не имеетъ права. И потомъ, вы сами знаете, въ сущности карантина нетъ никакого... -- Вотъ потому и нетъ, что всякие милостивые государи, вроде васъ, шатаются по лагерю... А потомъ, санчасть отвечать должна. Извольте немедленно отправляться въ баракъ. {71} -- А мне приказано вечеромъ быть въ штабе. Чье же приказание я долженъ нарушить? Старичекъ явственно смущенъ. Но и отступать ему неохота. -- Видите ли докторъ, -- продолжаю я въ конфиденциально-сочувственномъ тоне... -- Положение, конечно, идиотское. Какая тутъ изоляция, когда несколько сотъ дежурныхъ все равно лазятъ по всему лагерю -- на кухни, въ хлеборезку, въ коптерку... Неорганизованность. Безсмыслица. Съ этимъ, конечно, придется бороться. Вы курите? Можно вамъ предложить? -- Спасибо, не курю. Дяди полуначальственнаго вида берутъ по папиросе. -- Вы инженеръ? -- Нетъ, плановикъ. -- Вотъ тоже все эти плановики и ихъ дурацкие планы. У меня по плану должно быть двенадцать врачей, а нетъ ни одного. -- Ну, это, значитъ, ГПУ недопланировало. Въ Москве кое-какие врачи еще и по улицамъ ходятъ... -- А вы давно изъ Москвы? Черезъ минутъ десять мы разстаемся со старичкомъ, пожимая другъ другу руки. Я обещаю ему въ своихъ "планахъ" предусмотреть необходимость жестокаго проведения карантинныхъ правилъ. Знакомились съ полуначальственными дядями: одинъ -- санитарный инспекторъ Погры, и два -- какихъ-то инженера. Одинъ изъ нихъ задерживается около меня, прикуривая потухшую папиросу. -- Вывернулись вы ловко... Дело только въ томъ, что начальника отделения сейчасъ на Погре нетъ. -- Теоретически можно допустить, что я говорилъ съ нимъ по телефону... А впрочемъ, что поделаешь. Приходится рисковать... -- А старичка вы не бойтесь. Милейшей души старичекъ . Въ преферансъ играете? Заходите въ кабинку, сымпровизируемъ пульку. Кстати, и о Москве подробнее разскажете. ЧТО ЗНАЧИТЪ РАЗГОВОРЪ ВСЕРЬЕЗЪ Большое двухъэтажное деревянное здание.
|