Такое чисто академическое признание имеет то удобство, что позволяет прикрыть доходы бюрократии почетным ти- тулом "умственного" труда. "Друзья", которым Платон много дороже, чем истина, также ограничиваются академическим признанием пережитков старого неравенства. На самом деле, всевыносящие "пережитки" совершенно недоста- точны для объяснения советской действительности. Если различие между го- родом и деревней в одних отношениях смягчилось, то в других значительно углубилось, благодаря исключительно быстрому росту городов и городской культуры, т.е. комфорта для городского меньшинства. Социальное расстоя- ние между физическим и умственным трудом за последние годы расширилось, а не сократилось, несмотря на пополнение научных кадров выходцами из ни- зов. Тысячелетние кастовые перегородки, определяющие жизнь каждого чело- века со всех сторон, - полированный горожанин и неотесанный мужик, маг науки и чернорабочий - не просто сохранились от прошлого, в более или менее смягченном виде, а возродились, в значительной мере, заново и при- нимают все более вызывающий характер. Пресловутый лозунг: "кадры решают все", гораздо откровеннее, чем хо- тел бы сам Сталин, характеризует природу советского общества. По самой сути своей кадры являются органом властвования и командования. Культ "кадров" означает прежде всего культ бюрократии, администрации, техни- ческой аристократии. В деле выдвигания и воспитания кадров, как и в дру- гих областях, советскому режиму приходится еще выполнять ту задачу, ко- торую передовая буржуазия давно разрешила у себя. Но так как советские кадры выступают под социалистическим знаменем, то они требуют почти бо- жеских почестей и все более высокого жалованья. Выделение "социалисти- ческих" кадров сопровождается, таким образом, возрождением буржуазного неравенства. Под углом зрения собственности на средства производства разницы между маршалом и прислугой, главой треста и чернорабочим, сыном наркома и беспризорным, как бы не существует. Между тем одни из них занимают барс- кие квартиры, пользуются несколькими дачами в разных местах страны, име- ют в своем распоряжении лучшие автомобили, и давно забыли, как чистят собственные сапоги; другие живут в деревянных бараках, часто без перего- родок, ведут полуголодное существование и не чистят сапог только потому, что ходят босиком. Сановнику эта разница представляется не заслуживающей внимания. Чернорабочему она не без основания кажется очень существенной. Поверхностные "теоретики" могут, конечно, утешать себя тем, что расп- ределение благ есть фактор второго порядка по отношению к их произ- водству. Диалектика взаимодействия остается, однако, во всей своей силе и здесь. В зависимости от того, в какую сторону эволюционируют различия в условиях личного существования, разрешится в конце концов и вопрос об окончательной судьбе огосударствленных средств производства. Если паро- ход объявлен коллективной собственностью, но пассажиры по прежнему рас- тасованы между первым, вторым и третьим классами, то ясно, что различие в условиях существования будет иметь для пассажиров третьего класса не- измеримо большее значение, чем юридическая смена собственности. Наобо- рот, пассажиры первого класса будут, между кофе и сигарой, проповедовать ту мысль, что коллективная собственность - все, а удобная каюта - ничто. Вырастающие отсюда антагонизмы могут взорвать неустойчивый коллектив. Советская печать с удовольствием рассказывала, как мальчик в московс- ком зоологическом саду, получив на свой вопрос: чей этот слон? ответ: государственный, тут же сделал вывод: значит он немножечко и мой. Одна- ко, при действительном разделе слона на долю избранных пришлись бы дра- гоценные бивни, кое-кто полакомился бы слоновой ветчиной, тогда как большинству пришлось бы довольствоваться потрохами или копытами. Обде- ленные мальчики вряд ли отождествляют государственную собственность со своей. Беспризорные считают "своим" только то, что украдут у госу- дарства. Маленький "социалист" в зоологическом саду был наверняка сыном какого нибудь видного сановника, привыкшего рассуждать по формуле: "го- сударство - это я!"*4 Если перевести, для наглядности, социалистические отношения на бирже- вой язык, то граждан можно представить, как участников акционерного предприятия, в собственности которого находятся богатства страны. Обще- народный характер собственности предполагает распределение "акций" по- ровну и, следовательно, право на одинаковую долю дивиденда для всех "ак- ционеров". Граждане участвуют, однако, в национальном предприятии не только как "акционеры", но и как производители. На низшей ступени комму- низма, которую мы условились называть социализмом, оплата труда произво- дится еще по буржуазным нормам, т.е. в зависимости от квалификации, ин- тенсивности и пр. Теоретически доход каждого гражданина слагается, таким образом из двух частей, а + б, т.е.
|