И он становится частью Империи. Если бы этого не было, то за время всех нашествий Россия раскололась бы уже десятки раз. Германцы побеждают Рим - и римское население обращается в рабов. Германцы завоевывают Прибалтику - и ее население превращается в рабов. Гитлер идет "свергать большевизм" и население оккупированных областей переживает то же, что переживали римляне в пятом веке и Балтика в двадцатом. Германская "доминанта" не изменилась за полторы тысячи лет. Наша не изменилась за тысячу. "Империя Олега" фактически "существовала уже в девятом веке. Священная Империя Германской Нации не существовала никогда. Это все довольно ясно и достаточно очевидно. В истории есть все-таки факты, которых замолчать не могут даже и историки. Но вот, на фоне тысячелетней "удачи" русского строительства и полутора тысячелетних неудач немецкого - подымается со своего седалища русский философ и глаголет: "У нас никогда не было идеологии государственной... Русский дух не может признать верховенства государственной идеи... Русским людям присущ своеобразный анархизм" (Николай Бердяев. "Новое Средневековье", стр. 88). Правда, другой из наших сеятелей - Николай Костомаров утверждает как раз противоположное: наиболее характерными свойствами русской души он признает "стремление к воплощению государственного тела" и "практический материальный характер, которым вообще отличается сущность русской истории". Но, если посмотреть на "сущность русской истории" органами зрения, а не органами усидчивости, то будут совершенно ясны по крайней мере два факта: а) "государственное тело" оказалось "воплощенным" полнее чем где бы то ни было и б) в процессе этого воплощения никаких материальных целей русский народ себе не ставил - если не считать материальной целью голую борьбу за свое физическое существование. В мире меняется не так уж много: в конце первого тысячелетия после Рождества Христова - русский народ точно так же боролся против печенегов Азии, как в конце второго - против печенегов Европы - и оба этих печенежских варианта ставил и себе одни и те же цели: одни без Гегеля, другие - с Гегелем, но все-таки одни и те же цели. Никто и никогда не вел против России народной войны - и России всегда приходилось вставать на дыбы партизанщины - и против печенегов востока и против печенегов запада. Наши войны, по крайней мере большие войны, всегда имели характер химически чистой обороны. Так же, как германские - завоевания и английские - рынка. Не поэтому ли на трех языках термин война так близок терминам: добычи - в немецком (der Krieg - kriegen); торговли - в английском (the war and the ware); и бедствия - в русском (вой и война)? Все великие завоевания кончались на нашей территории - и нашей кровью. Завоеватели выигрывали мало, - но не так много выигрывали и мы. Однако, все- таки больше. СХЕМА НАШЕЙ ИСТОРИИ Основная задача русской общественной мысли заключается в ее собственном обезвздоривании. Нужно как-то слезть с высот органов усидчивости, отбросить в сторону теории и мелочи, цитаты и философии, шпаргалку и моду и установить ряд крупных, решающих и очевидных фактов. Русская история, в сущности, очень проста - при всей ее трагичности. В самую раннюю, еще полумифическую эпоху русской государственности мы уже застаем позднейшую Россию в качестве огромного, многонационального, централизованного государства, охватывающего территорию от Финского залива почти до Черного моря - Империю Рюриковичей, по Марксу. Эта империя вела чрезвычайно упорную и успешную борьбу с монгольской степью, пока западные влияния (Венгрия, Польша, отчасти и Германия) не внесли в среду правящего слоя элементов феодального разложения (уделы). Разложенная изнутри. Киевская Русь была разгромлена степью. Ее лучшие элементы эмигрировали на север, в суздальские леса (как в 1917 году за границу), и там взялись за воссоздание демократической и монархической центральной власти. Социальную базу этого воссоздания со ставил и народные низы северной Руси, мизинные люди по тогдашней терминологии. Наследники Боголюбского еще не успели закончить этого процесса, когда на Русь свалилось татарское нашествие. Князья были разбиты поодиночке, и из северных лесов, при постоянной поддержке народных низов, стала шириться новая - на этот раз московская, - монархическая власть. В объединительной работе Москвы - низы всегда стояли на ее стороне. Наиболее яркий пример - отказ новгородской мизинной рати биться против московского войска и разгром Новгорода (битва при Шелони). В беспримерных по тяжести условиях - Русь снова была объединена и степь снова была разгромлена. Иван Грозный продолжая политику своих предшественников, и, опираясь на народные низы, громит остатки удельной аристократии и заканчивает давно начатую при его предшественниках организацию широчайшего крестьянского самоуправления. После Грозного - Россия остается без династии. Остатки удельной аристократии предают выборного царя Бориса, организуют через подставного царевича Дмитрия - польскую интервенцию, осложненную внутренними неурядицами в стране.
|