Основная линия международной политики советов покоилась на том, что те или другие торговые, дипломатические или военные сделки советского государства с империалистами, неизбежные сами по себе, не должны ни в каком случае ограничивать или смягчать борьбу пролетариата соответствен- ных капиталистических стран, ибо в последнем счете спасение самого рабо- чего государства будет обеспечено только развитием мировой революции. Когда Чичерин во время подготовки к генуэзской конференции предложил, в угоду "общественному мнению" Америки, внести в советскую конституцию "демократические" изменения, Ленин в официальном письме от 23 января 1922 г. настойчиво рекомендовал немедленно отправить Чичерина в санато- рию. Если б кто-нибудь осмелился в те дни предложить купить благораспо- ложение "демократического" империализма присоединением, скажем, к пусто- му и фальшивому пакту Келлога или смягчением политики Коминтерна, Ленин, с своей стороны, предложил бы, несомненно, посадить новатора в сумасшед- ший дом, - и вряд ли встретил бы оппозицию в Политбюро. С особенной непримиримостью относилось тогдашнее руководство ко вся- кого рода пацифистским иллюзиям - в отношении Лиги Наций, коллективной безопасности, третейских судов, разоружения и пр., - видя в них только средство убаюкиванья рабочих масс, чтоб тем вернее захватить их врасплох в момент взрыва новой войны. В выработанной Лениным и принятой на съезде 1919 года программе партии находим по этому поводу следующие недвусмыс- ленные строки: "Растущий натиск со стороны пролетариата и особенно его победы в отдельных странах усиливают сопротивление эксплуататоров и вы- зывают с их стороны создание новых форм международного объединения капи- талистов (Лига Наций и т.п.), которые, организуя в мировом масштабе сис- тематическую эксплуатацию всех народов земли, ближайшие свои усилия нап- равляют на непосредственное подавление революционных движений пролетари- ата всех стран. Все это с неизбежностью приводит к сочетанию гражданской войны внутри отдельных государств с революционными войнами как обороняю- щихся пролетарских стран, так и угнетаемых народов против ига империа- листских держав. При этих условиях лозунги пацифизма, международного ра- зоружения при капитализме, третейских судов и т.п. являются не только реакционной утопией, но и прямым обманом трудя щихся , направленным к ра- зоружению пролетариата и отвлечению его от задачи разоружения эксплуата- торов". Эти строки большевистской программы заключают в себе данную за- ранее и притом поистине бичующую оценку нынешней советской внешней поли- тики, как и политики Коминтерна, со всеми их пацифистскими "друзьями" во всех частях света. После периода интервенций и блокады экономическое и военное давление капиталистического мира на Советский Союз оказалось, правда, значительно слабее, чем можно было опасаться. Европа стояла еще под знаком прошлой, а не будущей войны. Потом нагрянул небывалый мировой экономический кри- зис, ввергший в прострацию правящие классы всего мира. Только благодаря этому Советский Союз мог безнаказанно пройти через испытания первой пя- тилетки, когда страна снова стала ареной гражданской войны, голода и эпидемий. Первые годы второй пя тилетки, принесшие явное улучшение внут- реннего состояния СССР, совпали с началом экономического оживления в ка- питалистическом мире, новым приливом надежд, аппетитов, нетер<п>ения и военных вооружений. Опасность комбинированного нападения на СССР только потому принимает на наших глазах осязательные формы, что страна советов все еще изолирована; что на значительном своем протяжении "одна шестая часть земного шара" представляет царство первобытной отсталости; что производительность труда, несмотря на национализацию средств произ- водства, еще гораздо ниже, чем в капиталистических странах; наконец, - и это сейчас важнее всего , - что главные отряды мирового пролетариата раз- биты, неуверены в себе и лишены надежного руководства. Так, Октябрьская революция, в которой вожди ее видели только вступление к мировой револю- ции, но которая ходом вещей получила на время самодовлеющее значение, обнаруживает на новой исторической ступени свою глубокую зависимость от мирового развития. Снова становится очевидно, что исторический вопрос: кто - кого? не может быть разрешен в национальных рамках; что внутренние успехи или неудачи лишь подготовляют более или менее благоприятные усло- вия для его разрешения на мировой арене. Советская бюрократия, надо отдать ей эту справедливость, приобрела огромный опыт управления людскими массами: их убаюкиванья, их разделения и обессиления, их прямого обмана - с целью неограниченного властвования над ними. Но именно по этой самой причине она утратила всякие следы спо- собности революционного воспитания масс. Задушив самостоятельность и инициативу народных низов у себя дома, она и на мировой арене естествен- но уже не может пробуждать критическую мысль и революционную отвагу.
|