"Военное вмешательство, как щипцы акушера: примененное во время, оно способно об- легчить родовые муки; пущенное в ход преждевременно, оно может дать лишь выкидыш" (5 декабря 1921 г.). Мы не можем, к сожалению, с необходимой полнотой излагать здесь историю этой немаловажной проблемы. Отметим, од- нако, что нынешний маршал Тухачевский обращался в 1921 г. к Коммунисти- ческому Интернационалу с письменным предложением создать при его прези- диуме "международный генеральный штаб": интересное письмо это тогда же опубликовано было Тухачевским в сборнике его статей под выразительным заглавием: "Война классов". Талантливый, но склонный к излишней стреми- тельности полководец должен был узнать из печатного разъяснения, что "международный генеральный штаб мог бы возникнуть только на основе наци- ональных штабов нескольких пролетарских государств; пока этого нет, меж- дународный штаб неизбежно превратился бы в карикатуру". Если не сам Ста- лин, который вообще избегал занимать определенную позицию по принципи- альным вопросам, особенно новым, то многие из его будущих ближайших со- ратников стояли в те годы "влево" от руководства партии и армии. В их взглядах было не мало наивных преувеличений, или, если угодно, "комичес- ких недоразумений": возможен ли, од нако, без этого великий переворот? Против левой "карикатуры" на интернационализм мы вели борьбу задолго до того, как пришлось повернуть оружие против не менее карикатурной теории "социализма в отдельной стране". Вопреки установившимся позже ретроспективным представлениям, идейная жизнь большевизма, как раз в наиболее тяжкий период гражданской войны, била ключем. Во всех ярусах партии и государственного аппарата, в том числе и армии, шла широкая дискуссия по всем, особенно же по военным вопросам; политика руководства подвергалась свободной, нередко ожесто- ченной критике. По поводу некоторых излишеств военной цензуры тогдашний глава военного ведомства писал в руководящем военном журнале: "Охотно признаю, что цензура наделала бездну промахов и считаю весьма необходи- мым указать этой почтенной особе более скромное место. Цензура должна охранять военную тайну... а до всего остального цензуре дела нет" (23 февраля 1919 г.). Вопрос об интернациональном генеральном штабе был только небольшим эпизодом идейной борьбы, которая, удерживаясь в рамках дисциплины действия, привела даже к образованию чего-то вроде оппозиционной фракции внутри армии, по крайней мере, в ее верхнем слое. Школа "пролетарской военной доктрины", к которой принадлежали или примыкали Фрунзе, Туха- чевский, Гусев, Ворошилов и др., исходила из априорного убеждения, что не только по своим политическим целям, но и по своей структуре, страте- гии и тактике Красная Армия не может иметь ничего общего с национальными армиями капиталистических стран. Новый господствующий класс должен иметь во всех отношениях отличную военную систему. Оставалось ее только соз- дать. В течение гражданской войны дело ограничивалось, впрочем, главным образом принципиальными протестами против привлечения на службу "генера- лов", т.е. бывших офицеров царской армии, и фрондой против высшего ко- мандования, боровшегося с местными импровизациями и частыми нарушениями дисциплины. Крайние провозвестники нового слоя пытались, во имя страте- гических принципов "маневренности" и "наступательности", возведенных в абсолюты, отвергать даже централизованную организацию армии, как стесни- тельную для революционной инициативы на будущих международных полях сра- жений. По существу это была попытка возвести партизанские методы первого периода гражданской войны в постоянную и универсальную систему. Некото- рые из революционных полководцев тем охотнее выступали за новую доктри- ну, что не хотели изучать старой. Главным очагом этих настроений был Ца- рицын (ныне Сталинград), где начали свою военную работу Буденный, Воро- шилов, а позже Сталин. Только после перехода на мирное положение сделана была более система- тическая попытка возвести новаторские тенденции в законченную доктрину. Инициатором выступил один из выдающихся командиров Гражданской войны, покойный Фрунзе, бывший политический каторжанин, при поддержке Ворошило- ва и, отчасти, Тухачевского. По сути своей пролетарская военная доктрина была вполне аналогична доктрине "пролетарской культуры", полностью раз- деляя ее схематизм и метафизичность. В немногих оставленных сторонниками этого направления работах те или другие практические рецепты, обычно совсем не новые, выводились дедуктивным путем из стандартной характерис- тики пролетариата, как интернационального и наступательного класса, т.е. из неподвижных психологических абстракций, а не из реальных условий мес- та и времени. Марксизм, возвещавшийся в каждой строке, подменялся на са- мом деле чистейшим идеализмом. При всей искренности этих блужданий мыс- ли, в них нетрудно открыть зародыш быстро нараставшего самомнения бюрок- ратии, которая хотела думать и заставлять думать других, что она во всех областях, без особой подготовки и даже без материальных предпосылок, способна совершать исторические чудеса. Тогдашний руководитель военного ведомства отвечал Фрунзе в печати: "Я тоже не сомневаюсь, что если бы страна с развитым социалистическим хо- зяйством оказалась вынужденной вести войну с буржуазной страной, картина стратегии социалистической страны была бы совсем иная.
|