{157} -- Гражданинъ начальникъ, этотъ разговоръ я черезъ щель двери вести не могу. Лучъ фонарика уперся мне въ лицо. Я стоялъ, щурясь отъ света, и думалъ о томъ, что малейшая оплошность можетъ стоить мне жизни. -- Оружие есть? -- Нетъ. -- Выверните карманы. Я вывернулъ карманы. -- Войдите. -- Я вошелъ. Чекалинъ взялъ фонарикъ въ зубы и, не выпуская парабеллюма, свободной рукой ощупалъ меня всего. Видна была большая сноровка. -- Проходите впередъ. Я сделалъ два-три шага впередъ и остановился въ нерешимости. -- Направо... Наверхъ... Налево, -- командовалъ Чекалинъ. Совсемъ какъ въ корридорахъ ГПУ. Да, сноровка видна. Мы вошли въ убого обставленную комнату. Посередине комнаты стоялъ некрашеный деревянный столъ. Чекалинъ обошелъ его кругомъ и, не опуская парабеллюма, темъ же резкимъ тономъ спросилъ: -- Ну-съ, такъ что же вамъ угодно? Начало разговора было мало обещающимъ, а отъ него столько зависело... Я постарался собрать все свои силы. -- Гражданинъ начальникъ, последние эшелоны составляются изъ людей, которые до БАМа заведомо не доедутъ. У меня запнулось дыхание. -- Ну? -- Вамъ, какъ приемщику рабочей силы, нетъ никакого смысла нагружать вагоны полутрупами и выбрасывать въ дороге трупы... -- Да? -- Я хочу предложить давать вамъ списки больныхъ, которыхъ ББК сажаетъ въ эшелоны подъ видомъ здоровыхъ... Въ вашей комиссии есть одинъ врачъ. Онъ, конечно, не въ состоянии проверить всехъ этапниковъ, но онъ можетъ проверить людей по моимъ спискамъ... -- Вы по какимъ статьямъ сидите? -- Пятьдесятъ восемь: шесть, десять и одиннадцать; пятьдесятъ девять: десять. -- Срокъ? -- Восемь летъ. -- Такъ... Вы по какимъ, собственно, мотивамъ действуете? -- По многимъ мотивамъ . Въ частности и потому, что на БАМ придется, можетъ быть, ехать и моему сыну. -- Это тотъ, что рядомъ съ вами работаетъ? -- Да. Чекалинъ уставился на меня пронизывающимъ, но ничего не {158} говорящимъ взглядомъ. Я чувствовалъ, что отъ нервнаго напряжения у меня начинаетъ пересыхать во рту. -- Такъ... -- сказалъ онъ раздумчиво. Потомъ, отвернувшись немного въ сторону, опустилъ предохранитель своего парабеллюма и положилъ оружие въ кабуру. -- Такъ, -- повторилъ онъ, какъ бы что-то соображая. -- А скажите, вотъ эту путаницу съ заменой фамилий -- это не вы устроили? -- Мы. -- А это -- по какимъ мотивамъ ?.. -- Я думаю, что даже революции лучше обойтись безъ техъ издержекъ, который совсемъ ужъ безсмысленны. Чекалина какъ-то передернуло. -- Такъ, -- сказалъ онъ саркастически. -- А когда миллионы трудящихся гибли на фронтахъ безсмысленной империалистической бойни, -- вы действовали по столь же... просвещенной линии? Вопросъ былъ поставленъ въ лобъ. -- Такъ же, какъ и сейчасъ -- я безсиленъ противъ человеческаго сумасшествия. -- Революцию вы считаете сумасшествиемъ? -- Я не вижу никакихъ оснований скрывать передъ вами этой прискорбной точки зрения. Чекалинъ помолчалъ. -- Ваше предложение для меня приемлемо. Но если вы воспользуетесь этимъ для какихъ-нибудь постороннихъ целей, протекции или чего -- вамъ пощады не будетъ. -- Мое положение настолько безвыходно, что вопросъ о пощаде меня мало интересуетъ... Меня интересуетъ вопросъ о сыне. -- А онъ за что попалъ? -- По существу -- за компанию... Связи съ иностранцами. -- Какъ вы предполагаете технически провести эту комбинацию? -- Къ отправке каждаго эшелона я буду давать вамъ списки больныхъ, которыхъ ББК даетъ вамъ подъ видомъ здоровыхъ. Этихъ списковъ я вамъ приносить не могу. Я буду засовывать ихъ въ уборную УРЧ, въ щель между бревнами, надъ притолокой двери, прямо посредине ея. Вы бываете въ УРЧ и можете эти списки забирать... -- Такъ. Подходяще. И, скажите, въ этихъ подлогахъ съ ведомостями -- вашъ сынъ тоже принималъ участие? -- Да. Въ сущности -- это его идея. -- И изъ техъ же соображений? -- Да. -- И отдавая себе отчетъ... -- Отдавая себе совершенно ясный отчетъ... Лицо и голосъ Чекалина стали немного меньше деревянными. -- Скажите, вы не считаете, что ГПУ васъ безвинно посадило? -- Съ точки зрения ГПУ -- нетъ. -- А съ какой точки зрения -- да? -- Кроме точки зрения ГПУ, есть еще и некоторыя другия {159} точки зрения. Я не думаю, чтобы былъ смыслъ входить въ ихъ обсуждение. -- И напрасно вы думаете. Глупо думаете. Изъ-за Якименокъ, Стародубцевыхъ и прочей сволочи революция и платить эти, какъ вы говорите, безсмысленныя издержки. И это потому, что вы и иже съ вами съ революцией идти не захотели... Почему вы не пошли? -- Стародубцевъ имеетъ передо мною то преимущество, что онъ выполнить всякое приказание.
|