Во многих случаях, вероятно, в большинстве, индифферентизм и цинизм - только первобытная форма недовольства и затаенного стремления стать на собственные ноги. Исключения из комсомола и партии, аресты и ссылки сотен тысяч молодых "белогвардейцев" и "оппортунистов", с одной стороны, "большевиков-ленинцев", с другой, свидетельствуют, что источни- ки сознательной политической оппозиции, правой и левой, не иссякают; на- оборот, за последние год-два они забили с новой силой. Наконец, наиболее нетерпеливые, горячие, неуравновешенные, оскорбленные в своих интересах или чувствах, обращают свои мысли в сторону террористической мести. Та- ков примерный спектр политических настроений советской молодежи. История индивидуального террора в СССР ярко отмечает этапы общей эво- люции страны. На заре советской власти террористические акты устраива- лись белыми и эсерами, в атмосфере еще незаконченной гражданской войны. Когда бывшие господствующие классы утратили надежды на реставрацию, ис- чез и терроризм. Кулацкий террор, отголоски которого наблюдались до са- мого последнего времени, имел всегда локальный характер и дополнял пар- тизанскую войну против советского режима. Что касается новейшего терро- ризма, то он не опирается ни на старые господствующие классы ни на кула- ка. Террористы последнего призыва рекрутируются исключительно из среды советской молодежи, из рядов комсомола и партии, нередко из отпрысков правящего слоя. Совершенно бессильный разрешить те задачи, которые он себе ставит, индивидуальный террор имеет, однако, важнейшее симптомати- ческое значение, характеризуя остроту противоречия между бюрократией и широкими массами народа, в особенности молодежи. Все вместе: хозяйственный азарт, парашютизм, полярные экспедиции, де- монстративный индифферентизм, "романтика хулиганства", террористические настроения и отдельные акты террора, подготовляет взрыв молодого поколе- ния против нестерпимой опеки стариков. Война могла бы несомненно послу- жить отдушиной для накопившихся паров недовольства. Но не надолго. Моло- дежь в короткий срок приобрела бы необходимый боевой закал и столь не- достающий ей ныне авторитет. Тем временем репутация большинства "стари- ков" потерпела бы непоправимый ущерб. В лучшем случае война дала бы бю- рократии лишь некоторый мораториум; тем острее встал бы политический конфликт к окончанию войны. Было бы, конечно, слишком односторонним сводить основную политическую проблему СССР к проблеме поколений. Среди стариков бюрократия числит не мало явных или притаившихся противников, как и среди молодежи есть сотни тысяч законченных аппаратчиков. Но все же, с какой бы стороны ни пове- лась атака на позиции правящего слоя, слева или справа, атакующие будут вербовать главные свои силы в среде придавленной, политически бесправной и недовольной молодежи. Бюрократия превосходно понимает это. Она вообще обладает изощренной чувствительностью ко всему, что может угрожать ее господствующему положению. Естественно, если она старается заблаговре- менно консолидировать свои позиции. Главные траншеи и бетонные укрепле- ния возводятся ею при этом как раз против молодого поколения. В апреле 1936 г., как упоминалось уже, собрался в Кремле X съезд Ком- сомола. Никто не потрудился, конечно, объяснить, почему, вразрез с уста- вом, съезд не созывался целых пять лет. Зато очень скоро выяснилось, что тщательно подобранный и просеянный съезд созван на этот раз исключи- тельно для политической экспроприации молодежи: по новому уставу комсо- мол даже и юридически лишается права участия в общественной жизни стра- ны. Его единственная сфера отныне: просвещение и культурное воспитание. Генеральный секретарь комсомола, по поручению сверху, заявил в докладе: "нам надо... прекратить болтовню о промфинплане, о снижении себестоимос- ти, хозрасчете, севе и прочих других важнейших государственных задачах, как будто мы их решаем". Вся страна могла бы повторить последние слова: "как будто мы их решаем". Наглый окрик: "прекратить болтовню" отнюдь не вызвавший энтузиазма архипокорного съезда, кажется тем более порази- тельным, что советский закон определяет политическое совершеннолетие в 18 лет, давая с этого возраста юношам и девушкам все избирательные пра- ва, тогда как предельный возраст для комсомола, по старому уставу - 23 года, причем фактически целая треть членов организации превышала этот предел. Последний съезд совершил одновременно две реформы: легализовал участие в комсомоле старших возрастов, тем самым повысив число комсо- мольцев-избирателей, и в то же время лишил организацию в целом права вторгаться в область не только общей политики (об этом вообще не может быть речи), но и текущих вопросов хозяйства. Упразд<н>ение старой воз- растной границы продиктовано тем, что переход из комсомола в партию, со- вершавшийся ранее почти автоматически, ныне крайне затруднен.
|