Присутствие г-жи М., представительницы русской колонии, на попечение и иждивение которой мы были, такъ сказать, сданы финскими властями, не могло остановить ни дружескихъ излияний, ни безпокойныхъ вопросовъ: какъ бежали мы, какъ бежалъ Борисъ, и какъ это все невероятно, неправдоподобно, что вотъ едемъ мы по вольной земле и нетъ ни ГПУ, ни лагеря, ни Девятнадцатаго квартала, нетъ багровой тени Сталина и позорной необходимости славить гениальность тупицъ и гуманность палачей... {492} -------- БОРИСЪ СОЛОНЕВИЧЪ. Мой побегъ изъ "рая" Въ той массе писемъ, которыми бомбардируютъ насъ читатели со всехъ концовъ мира, все чаще повторяется запросъ къ брату: а что-же сталось съ третьимъ "советскимъ мушкетеромъ" -- Борисомъ, то-есть со мной... Мой братъ Иванъ, авторъ книги "Россия въ концлагере", решилъ не излагать самъ историю моего побега, а такъ сказать, просто передалъ перо мне. Предлагаемый читателямъ разсказъ является заключительной главой моей книги "Молодежь и ГПУ" и печатается здесь почти безъ изменений. Въ качестве некотораго предисловия, я въ несколькихъ словахъ сообщу, какъ проходила моя "единоличная" эпопея после разставания съ братомъ въ Подпорожьи. Санитарный городокъ прожилъ недолго. Прежде всего ГУЛАГ не слишкомъ ласково отнесся къ мысли концентрировать "отбросы лагеря" -- инвалидовъ и слабосильныхъ -- въ одномъ месте, вдобавокъ недалеко отъ железной дороги и судоходной реки. Къ тому же академикъ Графтио, строитель гидростанции № 2, предъявилъ претензии на бараки Погры для своихъ рабочихъ. Словомъ, сан городокъ , не безъ содействия лирической mademoiselle Шацъ, былъ раскассированъ, а я переброшенъ въ столицу "королевства Свирьлага" -- Лодейное Поле. Съ техъ поръ, какъ Императоръ Петръ строилъ тамъ свои ладьи -- сиречь, флотъ -- этотъ городокъ мало выросъ: въ немъ была не больше 10.000 жителей, и назвать его городомъ можно было лишь при сильномъ напряжении фантазии. На окраине этого городка былъ расположенъ лагерный пунктъ съ 3.000 "невольныхъ" жителей. И вотъ туда-то начальникомъ санитарной части и былъ назначенъ я, и вотъ оттуда-то въ одинъ день съ братомъ я и бежалъ изъ "счастливейшей родины самыхъ счастливыхъ людей во всемъ мире и его окрестностяхъ"... Въ своей медицинской деятельности много мне пришлось видеть такихъ оборотныхъ сторонъ лагерной жизни, которыя лучше бы никому не видеть... Если удастся -- я разскажу объ этихъ сторонахъ... Здесь же моя тема -- это только побегъ, historia drapandi -- тотъ самый "драпежъ", о которомъ сейчасъ снится съ холоднымъ потомъ, а вспоминается съ гордостью и смехомъ... {493} ИСТОРИЧЕСКиЙ ДЕНЬ -- 28 иЮЛЯ 1934 ГОДА Третий разъ... Неужели судьба не улыбнется мне и на этотъ разъ?.. И я обводилъ "последнимъ взглядомъ" проволочные заборы лагеря, вооруженную охрану, толпы голодныхъ, измученныхъ заключенныхъ, а въ голове все трепетала и билась мысль: -- Неужели и этотъ побегъ не удастся? Хорошо запомнился мне этотъ день... Ночью меня будили " только " два раза -- къ самоубийце и тяжело больному. Рано утромъ привели маленькаго воришку -- почти мальчика, летъ 14, который пытался бежать въ сторону Ленинграда и былъ пойманъ собаками ищейками: тело и кожа висели клочьями... Ну, что-жъ, можетъ быть, завтра и меня приведутъ въ такомъ виде... Б-р-р-ръ... День проходилъ какъ во сне. Къ побегу все было готово, и нужно было ждать вечера. Изъ самой ограды лагеря я долженъ былъ выйти налегке. Все свои запасы для длительнаго похода я хранилъ въ аптечке спортивнаго стадиона, въ мешечкахъ и пакетахъ съ надписями: "Venena" съ черепомъ и скрещенными костями. А свои запасы я собиралъ несколько месяцевъ, урывая отъ скуднаго пайка, требуя для "медицинскаго анализа" продукты изъ складовъ и столовыхъ. И для 2-3 недель тяжелаго пути у меня было килограмма 4 макаронъ, кило три сахару, кусокъ сала и несколько сушеныхъ рыбъ... Какъ-нибудь дойду!.. ПЕРВАЯ ЗАДАЧА Прежде всего нужно было выйти изъ ограды лагеря такъ, чтобы не возбудить подозрений. Я, какъ докторъ, пользовался некоторыми возможностями покидать лагерь на несколько часовъ, но для успешности побега нужно было обезпечить себе большую свободу действий. Нужно было, чтобы меня не начали искать въ этотъ вечеръ. Случай помогъ этому. -- Вамъ телеграмма, докторъ, -- сказалъ, догнавъ меня, санитаръ, когда я по досчатому мостку черезъ болото шелъ въ амбулаторию. Я безпокойно развернулъ листокъ. Телефонограмма за несколько часовъ до побега не можетъ не безпокоить... "Начальнику Санитарной Части, д-ру Солоневичу. Предлагается явиться сегодня, къ 17 часамъ на стадионъ Динамо. Начальникъ Административнаго Отдела Скороскоковъ". На душе посветлело, ибо это вполне совпадало съ моими планами. Въ 4 часа съ санитарной сумкой, спокойный съ виду, но съ сильно бьющимся сердцемъ, я торопливо направлялся къ пропускнымъ воротамъ лагеря. -- Вамъ куда, докторъ? -- лениво спросилъ сидевший въ дежурной комнате комендантъ.
|