В его предварительную историческую схему эти события не входили, они врезались в нее клином, и либеральная мысль мирилась с ними задним числом. Мало того. Если до октябрьской стачки либерализм, опиравшийся на земские съезды, презрительно игнорировал идею всеобщей забастовки, то после 17 октября тот же либерализм, в лице своего левого крыла, опираясь на факт победоносной стачки, восстал против всякой другой формы революционной борьбы. "Эта мирная забастовка, - писал г. Прокопович в "Праве"*210, - забастовка, сопровождавшаяся гораздо меньшим числом жертв, чем январское движение, закончившаяся государственным переворотом, была революцией, коренным образом изменившей государственный строй России". "История, - продолжает он, - лишив пролетариат одного из средств борьбы за народные права - уличное восстание и баррикады - дала ему другое еще более могучее средство - всеобщую политическую забастовку"*. /* "Право", 1905 г., N 41./ Из приведенных выше справок видно, какое огромное значение мы придавали массовой политической стачке, как неизбежному методу русской революции, в то время, когда радикализм г.г. Прокоповичей питался отраженными надеждами земской оппозиции. Но мы никоим образом не можем признать, будто всеобщая стачка отменила и заменила старые методы революции. Она лишь видоизменила и дополнила их. И равным образом, как ни высоко ставим мы значение октябрьской забастовки, мы никак, однако, не можем признать, будто она "коренным образом изменила государственный строй России". Наоборот, все последующее политическое развитие только тем и объясняется, что октябрьская стачка оставила государственный строй неизмененным. Более того, она и не могла совершить государственный переворот. Как политическая стачка, она исчерпала свою миссию тем, что поставила врагов лицом к лицу. Бесспорно, забастовка железных дорог и телеграфа вносила крайнюю дезорганизацию в правительственный механизм. Эта дезорганизация становилась тем больше, чем дольше длилась забастовка. Но затяжная забастовка вносила разложение во всю хозяйственно-общественную жизнь и неизбежно ослабляла самих рабочих. В конце концов, стачка не могла не прекратиться. Но как только задымилась труба первого паровоза и застучал первый аппарат Морзе, удержавшаяся власть получала возможность заменить все сломанные рычаги и вообще обновить негодные части старой государственной машины. В борьбе крайне важно ослабить врага; эту работу делает стачка. Она же ставит единовременно на ноги армию революции. Но ни то, ни другое само по себе не создает государственного переворота. Остается еще вырвать власть из рук ее старых носителей и передать ее в руки революции. Это-то и есть основная задача. Всеобщая стачка создает для нее лишь необходимые предпосылки, но для решения самой задачи метод стачки совершенно недостаточен. Старая государственная власть опирается на свою материальную силу, прежде всего на армию. На пути к действительному, а не бумажному "перевороту" стоит армия. В известный момент революции во главу угла становится вопрос: на чьей стороне симпатии и штыки солдат? Этот вопрос не разрешается посредством анкеты. Можно высказать много ценных и метких замечаний насчет широких и прямых улиц современных городов, насчет новейших ружейных образцов и пр. и пр., но все эти технические соображения не устраняют вопроса о революционном завоевании государственной власти. Косность армии должна быть преодолена. Революция достигает этого, сталкивая с армией народные массы. Всеобщая стачка создает благоприятные условия такого столкновения. Это - суровый метод, но другого у истории нет. "Наша революция", 1906 г. Изд. Н. Глаголева.
ОТ ФЕДЕРАТИВНОГО СОВЕТА
Товарищи! Великая российская революция близится к победе. Наступающие решительные события требуют особенной сплоченности и единства пролетарской борьбы. От степени сознательности, степени организованности пролетариата и от единообразия его выступлений зависит главным образом исход революции. Полная победа революции может быть тогда и только тогда, если во главе ее будет итти пролетариат, который сумеет повести за собой до конца крестьянство и мелкую городскую буржуазию в борьбе за демократическую республику. В интересах сплоченности и организованности рабочего класса, а значит в интересах наиболее полного успеха революции, Петербургский Комитет и Петербургская Группа*211 Российской Социал-Демократической Рабочей Партии решили, несмотря на наличность тактических и организационных разногласий, образовать федеративный объединенный совет для совместного руководства политическими выступлениями петербургского пролетариата в предстоящих событиях. В задачи этого федеративного совета будет входить объединение и планомерное регулирование устной и литературной агитации и всех публичных выступлений пролетариата, равно как и сношения по техническим боевым вопроса м со всеми остальными революционными организациями Петербурга. В состав федеративного совета, кроме представителей Петербургского Комитета и Петербургской Группы, входят представители Центрального Комитета и Организационной Комиссии. Петербургский комитет.
|