Жандармский генерал Иванов на основании этих листков, как он вам заявил, производил расследование по заводам. Черносотенная печать изо дня в день повторяла, будто Совет производил страшные насилия над рабочими, грабил типографии и вызвал к себе ненависть всего населения. И что же? Резолюции целого ряда фабрик и заводов, покрытые множеством подписей и доставленные вам свидетелями, ясно показывают, как петербургские рабочие относятся к своему Совету. Перед вами прошли писатели, инженеры, профессора, гласные думы, - и все они с глубоким уважением отзываются о Совете. Это означает, господа судьи, что если мы совершали преступления, с точки зрения вашего закона, то эти преступления находят полное оправдание в сознании народа. Целый народ не может быть преступен. Если же закон осуждает чувства, мысли и действия всего народа, значит преступен ваш закон. - Прокурор говорит вам, что мы вооружали массы для ниспровержения существующего образа правления? Но что такое этот образ правления? Погромы, поджоги, насилия, убийства. У нас давно уже нет образа правления, а есть автомат массовых убийств. Кишеневская кровавая баня, зверства в Томске, Твери, Курске, страшные погромы в Одессе, Гомеле, Белостоке, Седлеце - есть ли это образ правления Российской Империи? Если да, то в октябре и ноябре мы вооружали сь для того, чтобы стереть с лица земли этот образ правления. "Господа судьи! Вы может быть считаете недоказанным, что органы правительственной власти играли руководящую роль в подготовке и организации погромов? Что они подпольными путями сеяли ложь, клевету, человеконенавистничество и смуту? Для вас, может быть, недостаточно свидетельских показаний, которые вы здесь слышали? Может быть вы уже забыли те разоблачения, которые князь Урусов*361, бывший товарищ министра внутренних дел, сделал в Государственной Думе? Может быть, вас убедил жандармский генерал Иванов *362, который под присягой сказал вам здесь, что речи о погромах были одним только предлогом для вооружения масс? Может быть, вы поверили свидетелю Статковскому, чиновнику охранного отделения, который под присягой показал, что он в Петербурге не видал ни одной погромной прокламации, который заявил вам, что опасения погромов - "чистый вздор"? Может быть, вы склонны поверить ему? Но в нашем распоряжении, господа судьи, есть документ, который рассеет все ваши сомнения. "Смотрите! Вот засвидетельствованная копия письма бывшего директора департамента полиции Лопухина к министру внутренних дел Столыпину. Кто может лучше знать, что такое полиция и жандармерия, чем бывший директор полиции? И вот, на основании расследований, произведенных им специально по поручению графа Витте, генерал Лопухин удостоверяет: 1) что прокламации, обвинявшие Совет в расхищении рабочих денег, печатались в том самом жандармском управлении, в котором служит генерал Иванов ; 2) что погромные прокламации, которых якобы никогда не видал свидетель Статковский, печатались в типографии того самого охранного отделения, чиновником которого Статковский состоит; 3) что эти прокламации развозились агентами охранного отделения и членами монархических партий по всей России; 4) что между охранным отделением, полицией и черносотенными шайками существовала самая тесная связь; 5) что вся эта разбойничья организация действовала вполне безнаказанно, совершая ужасающие преступления; 6) что во главе этой организации стоял генерал Трепов, который, будучи дворцовым комендантом, пользовался громадной властью, лично докладывал царю о деятельности полиции и, помимо всех министров, располагал государственными деньгами для развития своей погромно-патриотической деятельности . Господа судьи! Вот копия письма, под которой имеется подпись самого Лопухина. Мы требуем, чтоб этот драгоценный документ был целиком прочтен здесь, в суде. Мы требуем, кроме того, чтобы действительный статский советник Лопухин был вызван сюда, в качестве свидетеля. Его показания имеют решающее значение для нашего дела. Они выяснят здесь пред вами и пред лицом всего мира, что такое тот священный образ правления, против которого вооружался и вооружается российский пролетариат". Так говорили подсудимые и их защитники. Заявление подсудимых разразилось, как удар грома над головой суда. Судебное следствие уже заканчивалось, - и вдруг новый, колоссальный факт! Председатель чувствовал себя уже у пристани, - и вдруг оказался снова отброшенным в открытое море. Письмо Лопухина раскрывало гнойные язвы правительства. Но кто знает, каковы еще будут словесные показания Лопухина? Кто знает, какие еще разоблачения сделает бывший шеф полиции, повернувшийся к правительству спиной? Кто знает, какие имена он назовет? Ведь уже и в своем письме Лопухин указывает на то, что глава погромщиков, Трепов, делал непосредственные доклады царю... Трудно ли догадаться, какого характера были эти доклады? Ведь подсудимые и защитники будут задавать свидетелю десятки вопросов, - и из его ответов может выясниться, что всем тем, которые охраняют "образ правления Российской Империи" и которые стоят во главе его, настоящее место на каторжных работах.
|