Мы были какими-то странными и, вероятно, приятными пятнами на общем фоне всеобщей зависти и злобности. Мы не бегали с доносами ни друг на друга, ни на окружающих немцев. И мы все и всячески помогали друг другу - оставляя в немцах чувство искреннего и тревожного недоумения: а не ошибся ли фюрер по поводу русского колосса на глиняных ногах? Теперь постарайтесь представить себе: завтра с Гайнманов, Гетцингов, Ганзенов, и прочих спадает вооруженная узда общегосударственной власти и они предоставлены каждый своей доброй воле. Милое Дратцингское озеро немедленно будет обстроено какими-то феодальными, если не замками, то другого типа убежищами и в каждом из таких убежищ, каждый Гайнман будет вести какие-то вооруженные или не вооруженные действия против всякого другого Гайнмана. Сегодняшний районный партийный вождь, опираясь на дюжину вооруженных платных лоботрясов (ландскнехтов), объявит себя нейштеттинским маркграфом и начнет собирать вассалов своих для войны с соседствующим ландграфом, например, темпельбургским... И все будет, как и в доброе старое время: каждый есть барон в своей баронии. Это, конечно, утопия. Сейчас это невозможно. И не только потому, что есть порох и железные дороги, авиация и автомобиль, а еще и потому, что есть страны, или давно покончившие с феодализмом, или вовсе его не имевшие. И эти страны слопают всех марк и ландграфов. Банальная точка зрения утверждает, что с феодализмом покончил порох: стены замков рушились, как стены библейского Иерихона. Это неверно исторически: феодализм надолго пережил изобретение пороха. В Германии он устоял даже против железных дорог: добисмарковская Германия вела чисто феодальные войны и была построена на чисто феодальных началах. Неверно даже и то, что феодализм в Германии кончен. Он не кончен - он только загнан вглубь. Изменилась не его сущность - изменились его формы. Кулачное право заменилось право м сутяжничества, а рыцарский дух от разбоев на больших дорогах страны перешел к разбоям на больших дорогах мира, и изумленное человечество в 1939 году с искренним огорчением убедилось, что немцы двадцатого века действуют так же, как и немцы четвертого - в Риме, двенадцатого - в Византии, тринадцатого и пятнадцатого - в Литве и Латвии и, что вообще в психологии народа не изменилось ничего. Термин "ученого варвара" был впервые пущен Герценом - около ста лет тому назад. Это - очень точный термин. Нельзя отрицать и немецкой одаренности и немецкой работоспособности и - еще менее - той чудовищной дрессировки, которой немцы подвергаются в семье, в школе, в армии, на службе, итак далее. Это - самый дрессированный народ мира. Они учатся так, как нам не снилось - поистине грызут волчьими зубами гранит науки. Но творят науку - все-таки другие нации. И за этим всем, за лоском лакированных ботинок, за четкостью дипломатических проборов и почтенных ученых чиновников, - в полной своей моральной неприкосновенности остался тот же вандал, который в третьем веке по Р. Х. шел в Рим организовывать новый порядок Европы. * * * Непредусмотрительный читатель может отметить, что вся эта история с озером, границами, запретами и законами не имеет ровно никакого отношения к русской истории. Непредусмотрительный читатель ошибается: имеет отношение, В этом темпельбургском стакане воды отражается та психологическая атмосфера, которая создает феодализм. Каждый человек ощетинен против каждого человека какими-то ветхими правами и привилегиями, все это зафиксировано черным по белому - с приложением всяческих печатей, включая сюда также еще и средневековые папские. Тупая феодальная жадность сидела раньше во тьме и сырости казематов - только бы охранить свои древние привилегии. Теперь она сидит за щетиной всяческих законоположений - только бы охранить свою плотву. Средневековые феодалы резали друг друга ножами - сегодняшние режут параграфами. Эта психология имела целый ряд роковых последствий, poковых для всей Европы. Центральная часть Европы, - Германия, - дольше всех держалась в своем феодальном или полуфеодальном политическом строе. Только во время наполеоновских войн начинается первое пробуждение общенациональной идеи, военно- политически оформленное Отто Бисмарком и доведенное до истерики Адольфом Гитлером: нация, слишком поздно себя осознавшая, стремилась наверстать пропущенные столетия. В результате - две мировых войны. Русское национальное сознание родилось как-то само по себе, - повторяя путь каждого врожденного свойства. Очень возможно, что то, что мы из истории знаем под именем феодализма, является внешним оформлением тех чисто психологических явлений, того склада характера, который явствует из этой истории с озером, лодками, рыбой и с феодальными войнами по поводу озера, лодок и рыбы. Феодальный строй средневековой Европы и ее нынешняя политическая раздробленность объясняются не Габсбургами или Бурбонами, не географией или климатом, и уж тем более, не "исторической обстановкой", - они объясняются психологией вот этих Гайнманов.
|