Программа требует замены постоянной армии вооруженным народом. Режим пролетарской диктатуры с самого своего возникновения перестает таким образом быть "государством" в старом смысле слова, т.е. специ- альным аппаратом по удержанию в повиновении большинства народа. Матери- альная власть, вместе с оружием, прямо и непосредственно переходит в ру- ки организаций трудящихся, как советы. Государство, как бюрократический аппарат, начинает отмирать с первого дня пролетарской диктатуры. Таков голос программы, не отмененной до сего дня. Странно: он звучит, как заг- робный голос из мавзолея. Как бы, в самом деле, ни истолковывать природу нынешнего советского государства, неоспоримо одно: к концу второго десятилетия своего сущест- вования оно не только не отмерло, но и не начало "отмирать"; хуже того: оно разрослось в еще небывалый в истории аппарат принуждения; бюрократия не только не исчезла, уступив свое место массам, но превратилась в бес- контрольную силу, властвующую над массами; армия не только не заменена вооруженным народом, но выделила из себя привилегированную офицерскую касту, увенчивающуюся маршалами, тогда как народу, "вооруженному носите- лю диктатуры", запрещено ныне в СССР ношение даже и холодного оружия. При наивысшем напряжении фантазии трудно представить себе контраст, бо- лее разительный, чем тот, какой существует между схемой рабочего госу- дарства по Марксу-Энгельсу-Ленину и тем реальным государством, какое ны- не возглавляется Сталиным. Продолжая перепечатывать сочинения Ленина (правда, с цензурными изъятиями и искажениями), нынешние вожди Советско- го Союза и их идеологические представители даже не ставят перед собою вопроса о причинах столь вопиющего расхождения между программой и действительностью. Попытаемся это сделать за них. Двойственный характер рабочего государства.
Пролетарская диктатура образует мост между буржуазным и социалисти- ческим обществами. По самому существу своему она имеет, следовательно, временный характер. Побочная, но крайне существенная задача государства, осуществляющего диктатуру, состоит в том, чтоб подготовить свое собственное упразднение. Степень осуществления этой "побочной" задачи проверяет, в известном смысле, успешность выполнения основной миссии: построения общества без классов и без материальных противоречий. Бюрок- ратизм и социальная гармония обратно пропорциональны друг другу. В своей знаменитой полемике против Дюринга Энгельс писал: "...когда исчезнут вместе с классовым господством, вместе с борьбой за отдельное существование, порождаемой теперешней анархией в производстве, те столк- новения и эксцессы, которые проистекают из этой борьбы, - с этого време- ни нечего будет подавлять, не будет и надобности в особой силе для по- давления, в государстве". Филистер считает жандарма вечным учреждением. На самом деле жандарм будет седлать человека лишь до тех пор, пока чело- век по настоящему не оседлает природу . Чтоб исчезло государство, нужно, чтоб исчезли "классовое господство вместе с борьбой за отдельное сущест- вование". Энгельс объединяет эти два условия вместе: в перспективе смены социальных режимов несколько десятилетий в счет не идут. Иначе представ- ляется дело тем поколениям, которые выносят переворот на своих боках. Верно, что борьба всех против всех порождается капиталистической анархи- ей. Но дело в том, что обобществление средств производства еще не снима- ет автоматически "борьбу за отдельное существование". Здесь гвоздь воп- роса! Социалистическое государство, даже в Америке, на фундаменте самого передового капитализма, не могло бы сразу доставлять каждому столько, сколько нужно, и было бы поэтому вынуждено побуждать каждого произво- дить, как можно больше. Должность понукателя естественно ложится в этих условиях на государство, которое не может, в свою очередь, не прибегать, с теми или иными изменениями и смягчениями, к выработанным капитализмом методам оплаты труда. В этом именно смысле Маркс писал в 1875 году, что "буржуазное право... неизбежно в первой фазе коммунистического общества, в том его виде, как оно выходит, после долгих родовых мук, из капиталис- тического общества. Право никогда не может быть выше, чем экономический строй и обусловленное им культурное развитие общества"... Разъясняя эти замечательные строки, Ленин присовокупляет: "буржуазное право по отношению к распределению продуктов потребления предполагает, конечно, неизбежно и буржуазное государство, ибо право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права. Выходит, - мы продолжаем цитировать Ленина, - что при коммунизме не только остается в течение известного времени буржуазное право, но даже и буржуазное госу- дарство без буржуазии!" Этот многозначительный вывод, совершенно игнорируемый нынешними офи- циальными теоретиками, имеет решающее значение для понимания природы со- ветского государства, точнее сказать: для первого приближения к такому пониманию.
|