Так случилось и с временными правилами о печати. Изданные впредь до созыва Государственной Думы, они подверглись общему бойкоту и повисли в воздухе, как и все министерство Витте. Но победа контр-революции в декабре расчистила почву для виттевского закона о печати. Он вошел в жизнь, и дополненный новеллой, карающей за восхваление преступлений, с одной стороны, и дискреционной властью губернаторов и градоначальников - с другой, пережил Первую Думу, пережил Вторую и благополучно переживет Третью... В связи с историей борьбы за свободу печати нам остается еще рассказать о том, как издавались "Известия Совета Рабочих Депутатов". Ибо история издания этих бюллетеней революции образует интересную страничку в главе о борьбе русского пролетариата за освобождение слова. Первый номер был напечатан еще до "конституции" в небольшом объеме и незначительном количестве в частной типографии, тайно, за деньги. Второй номер печатался 18 октября*. Группа добровольцев отправилась в типографию радикального "Сына Отечества", который несколько позже перешел в руки социалистов-революционеров. Администрация колеблется. Положение еще совершенно смутно, и неизвестно, какими последствиями грозит печатание революционного издания. /* Все дальнейшие эпизоды изложены нами по заметке главного организатора "летучих типографий" Совета, тов. Симановского: "Как печатались "Известия Совета Рабочих Депутатов"./ - Вот если бы вы нас арестовали, - замечает кто-то из администрации. - Вы арестованы, - отвечают ему. - Силою оружия, - добавляет другой, вытаскивая из кармана револьвер. - Вы арестованы! Все арестованы! - раздается в типографии и редакции. - Впускать всех, но никого не выпускать! - Где ваш телефон?.. Станьте к телефону! - отдаются приказания. Работы начались, а в типографию прибывают все новые и новые лица. Являются сотрудники, собираются за расчетом наборщики. Наборщиков приглашают в мастерские и привлекают к набору, сотрудникам поручают писать заметки. Работа кипит. Занята типография "Общественная Польза". Входы заперты. Приставлена стража. В стереотипную входит местный стереотипер. Матрицы выколачиваются, разжигается печь. Вокруг - все незнакомые лица. - Кто тут распоряжается? Кто позволил? - горячится прибывший и начинает тушить печь. Его осаживают и грозят запереть в чулан. - Да в чем же тут дело? Ему объясняют, что печатается N 3 "Известий Совета Рабочих Депутатов". - Так вы бы так и сказали... Разве что?.. Я всегда готов... - и работа закипела под опытной рукой хозяина дела. - Как же вы будете печатать? У нас нет электричества - спрашивает арестованный раньше управляющий. - С какой станции вы его получаете? Оно будет через полчаса. Управляющий называет станцию, но скептически относится к сделанному заявлению. Он сам уже несколько дней тщетно добивается электричества хотя бы только для освещения квартир, так как станция, на которой матросы замещали бастующих рабочих, работала только для казенных учреждений. Ровно через полчаса электричество пробегает по лампочкам, и моторы могут работать. На лицах администрации почтительное изумление. Через несколько минут возвращается посланный рабочий с запиской офицера, заведующего электрической станцией. "По требованию Совета Рабочих Депутатов электричество отпущено в дом N 39 по Большой Подъяческой улице для типографии "Общественная Польза". Следует подпись. Дружно и весело печатают напавшие и "арестованные" совместно третий номер в огромном количестве экземпляров. В конце концов, место печатания "Известий " становится известным и полиции. Она является в типографию, но уже поздно: "Известия " увезены, гранки разобраны. Только в ночь на 4-е ноября, уже во время второй забастовки, полиции удалось настигнуть летучую дружину "Известий " за печатанием. Это произошло в типографии "Нашей Жизни", где работа шла уже вторые сутки. Получив отказ открыть двери, полиция взломала их. "Под охраной роты стрелков, с ружьями на-перевес, с револьверами наготове, - рассказывает Симановский, - ворвались городовые и пристава в типографию, но сами сконфузились пред мирной картиной труда наборщиков, спокойно продолжавших свое дело при появлении штыков. - Мы все здесь находимся по распоряжению Совета Рабочих Депутатов, - заявили работающие, - и требуем удаления полиции, так как в противном случае мы лишены будем возможности отвечать за целость типографского имущества. Пока шли переговоры с полицией, пока она собирала оригиналы и корректуры и припечатывала их к столам и реалам, арестованные не теряли времени и вели агитацию среди солдат и городовых: читали им вполголоса обращение Совета к солдатам и раздавали "Известия " по рукам. Затем наборщики были переписаны и отпущены, двери типографии опечатаны, и к выходам приставлена полицейская стража. Но - увы! - прибывшие на другой день следственные власти ничего не нашли. Двери были заперты, печати - целы, но ни набора, ни корректур, ни оригиналов не оказалось.
|