Дальнейшие события немилосердно обнаружили им их ошибку: в решающий момент молодежь потянула за собой более зрелые слои и даже ста- риков. Революционный переворот дал грандиозный исторический толчок новым со- ветским поколениям, одним ударом оторвав их от консервативных форм быта и раскрыв им ту великую тайну, - первую из тайн диалектики, - что на земле нет ничего неизменного, и что общество делается из пластических материалов. Как глупа теория неизменных рассовых типов в свете событий нашей эпохи! Советский Союз представляет грандиозный тигель, в котором переплавляется характер десятков народностей. Мистика "славянской души" отходит, как шлак. Но толчок, который получили молодые поколения еще не нашел себе выхо- да в соответственной исторической работе. Правда, молодежь очень дея- тельна в области хозяйства. В СССР числится 7 миллионов рабочих в воз- расте до 23 лет: 3.140 тысяч - в промышленности, 700 т. - на железных дорогах, 700 т. - на стройках. На новых заводах-гигантах молодые рабочие составляют около половины общего числа. В колхозах числится ныне 1.200 т. одних лишь комсомольцев. Сотни тысяч членов комсомола мобилизованы за последние годы на стройки, на лесозаготовки, на угольные шахты, на золо- тую промышленность, для работ в Арктике, на Сахалине, или на Амуре, где строится новый город Комсомольск. Новое поколение поставляет ударников, отличников, стахановцев, мастеров, низовых администраторов. Молодежь учится, и значительная часть учится прилежно. Не менее, если не более она деятельна в области спорта, в самых его дерзких формах, как парашю- тизм, или воинственных - как стрелковое дело. Предприимчивые и отважные уходят во всякого рода опасные экспедиции. "Лучшая часть нашей молодежи, - говорил недавно известный полярный исследователь Шмидт, - стремится работать там, где ее ждут трудности". Так оно несомненно и есть. Но во всех областях пореволюционные поколения еще остаются под опекой. Что делать и как делать, им указывают сверху. Политика, как высшая форма командования, остается целиком в руках так называемой "старой гвардии". И при всех горячих, нередко льстивых речах по адресу молодежи, старики зорко охраняют свою монополию. Не мысля развития социалистического общества без отмирания госу- дарства, т.е. без замены всякого рода полицейщины самоуправлением культурных производителей и потребителей, Энгельс возлагал завершение этой задачи на молодое поколение, "которое вырастет в новых, свободных общественных условиях и окажется в состоянии совершенно выкинуть вон весь этот хлам государственности". Ленин прибавляет от себя: "всякой го- сударственности, в том числе и демократически-республиканской"... Так примерно располагалась в сознании Энгельса и Ленина перспектива построе- ния социалистического общества: поколение, завоевавшее власть, "старая гвардия", начинает работу ликвидации государства; ближайшее поколение завершает ее. Как же обстоит в действительности? 43% населения СССР родились после Октябрьского переворота. Если возрастной границей взять 23 года, то ока- жется, что свыше 50%, советского человечества не достигают этой границы. Большая половина населения страны не знает, следовательно, по личным воспоминаниям, никакого другого режима, кроме советского. Но как раз эти новые поколения формируются не в "свободных общественных условиях", как мыслил Энгельс, а под невыносимым и все возрастающим гнетом правящего слоя, того самого, который, согласно официальной фикции, совершил вели- кий переворот. На заводе, в колхозе, в казарме, в университете, в школе, даже в детском саду, если не в яслях, главными доблестями человека объявляются: личная верность вождю и безусловное послушание. Многие пе- дагогические афоризмы и прописи последнего времени могли бы казаться списанными у Геббельса, если б сам он не списал их в значительной мере у сотрудников Сталина. Школа и общественная жизнь учащихся насквозь проникнуты формализмом и лицемерием. Дети научились проводить бес числе нные удушливо скучные соб- рания, с неизбежным почетным президиумом, со славословием в честь доро- гих вождей и заранее размеченными благоправными прениями, в которых, со- вершенно как и у взрослых, говорится одно, а думается другое. Самые не- винные кружки школьников, пытающихся создать оазисы в пустыне казенщины, вызывают свирепые репрессии. Через свою агентуру ГПУ вносит ужасающий разврат доносов и предательств в так называемую "социалистическую" шко- лу. Более вдумчивые педагоги и детские писатели, несмотря на принуди- тельный оптимизм, не могут подчас скрыть своего ужаса пред лицом этого мертвящего школьную среду духа принуждения, фальши и скуки. Не имея в своем прошлом опыта классовой борьбы и революции, новые по- коления могли бы созреть для самостоятельного участия в общественной жизни страны только в условиях советской демократии, только при созна- тельной переработке опыта прошлого и уроков настоящего.
|