Люди, вероятно, предполагали, что величайшую империю мира можно было построить без, так сказать, "империалистических" черт характера, и что существование этой империи можно как-то скрыть от взоров завистливых иностранцев. Кроме того, русская интеллигенция была настроена против русского империализма, но не против всех остальных. В гимназиях и университетах мы изучали историю Римской Империи. На образцах Сцевол, Сципионов, Цицеронов и Цезарей воспитывались целые поколения современного культурного человечества. Мы привыкли думать, что римская империя была великим братом, - и эта мысль была правильной мыслью. Потом - более или менее на наших глазах стала строиться Британская Империя и мы, при всяких там подозрениях по адресу "коварного Альбиона", относились весьма почтительно, чтобы не сказать сочувственно, к государственной мудрости британцев. Мы, к сожалению, "своей собственной рукой" помогли построить Германскую Империю и нам, во всех наших гимназиях и университетах тыкали в нос: Гегелей, Клаузевицей, Круппов, - германскую философию, германскую стратегию, и, паче всего, германскую организацию. В начале прошлого века очень много русских образованных людей искренне сочувствовали и наполеоновской империи, - вспомните хотя бы Пьера Безухова. Да и князь Андрей Волконский ничего, собственно, против Наполеона не имел. Наполеоновская Империя рухнула. Германская Империя рухнула. Сейчас гибнет Британская Империя. Российская, - даже при Сталине, - не проявляет никаких признаков распада. Мы начисто забыли тот факт, что из всех нынешних государственных образований Европы русская государственность является самой старшей, что Российская Империя уже просуществовала одиннадцать веков: от "Империи рюриковичей", "созданной" Олегом - до Империи гегелевичей, управляемой Сталиным. Британская Империя продержалась лет триста, примерно, от Кромвеля до, примерно, Эттли, - римская - лет пятьсот, германская лет пятьдесят, и французская республика от времени до времени и сейчас называет себя империей. Русская интеллигенция, верная своим антирусским настроениям, относилась в общем весьма сочувственно ко всяким империям - кроме нашей собственной. Я отношусь также сочувственно ко всяким империям, но в особенности, к нашей собственной. Редиард Киплинг писал: "трагичен для мира будет тот день, когда Британская Империя перестанет расширяться" - теперь она распадается. Мы переживаем сейчас тот истинно трагический момент мировой истории, когда Российская Империя морально отсутствует: при ее наличии сегодняшний мировой кабак был бы совершенно невозможен. Но и распад Британской Империи есть тоже трагедия и злорадствовать тут нечего. Наполеон Третий пустил крылатый предвыборный лозунг: "Империя - это мир" - и вел войны с Австрией, с Россией и с Германией. Словом, поступил с предвыборным лозунгом так, как вообще с ним принято поступать после выборов. Но "империя" - это, действительно, "мир" - настоящая империя.. Ибо империя есть сообщество народов, уживающихся вместе. Это есть школа воспитания человеческих чувств, так слабо представленных в человеческой истории. Это есть общность. Это есть отсутствие границ, таможен, перегородок, провинциализма, феодальных войн и феодальной психологии. Римская Империя была благом, Британская Империя то же - и благом была и Русская Империя, она заменила и на Кавказе, и в Средней Азии, и в десятках других мест бесконечную и бессмысленную войну всех против всех таким государственным порядком, какого и сейчас нигде в мире больше нет. И, если в дружинах первых киевских князей были и тюрки и берендеи, то у престола русских императоров были и поляки, и немцы, и армяне, и татары. И не один народ в России не третировался так, как в САСШ третируются негры, или в Южной Африке - индусы, и ни одна окраина России не подвергалась такому обращению, какому подвергалась Ирландия. Сейчас обо всем этом не принято говорить. Но обо всем этом нам все-таки нужно помнить. О том, как реализовался на практике имперский принцип в последние десятилетия предвоенной нашей истории, я буду говорить в другом месте. Сейчас я вернусь к основной, самой основной, теме этой книги. Все, что мы изучали в области мировой истории, мы изучали: во-первых, в намеренно (я бы сказал злонамеренно) искаженном виде и, во-вторых, без сравнения. У нас не было никаких методов измерения. Мы, наша интеллигенция, очень тщательно и очень дотошно выискивали, изучали и мусолили всякую кровь и всякую грязь в стройке нашей империи. И нам, кажется, никогда в голову не приходило спросить самих себя - или наших профессоров о том, так где же собственно было больше грязи и больше крови: у нас, в Риме или в Великобритании? И кровь и грязь являются неизбежностью всякой человеческой жизни: "В беззакониях зачат есмь и во гресех роди мя мати моя". И грехи, и ошибки, и заблуждения, и преступления были в истории всякой страны. Вопрос, значит только в том: где же их было меньше. Я пока оставлю в стороне федералистические утопии построения человеческого общества.
|