Ведь сами же вы {199} говорили... Ведь все же слыхали... Ведь это же стенография -- слово въ слово... Ну ужъ, если вы и такимъ способомъ будете нашу работу срывать... Видеманъ былъ парень напористый. Свирьлаговцы, видимо, вздыхали -- ихъ вздоховъ изъ соседней комнаты я слышать не могъ; -- но подписывали. Видеманъ сталъ замечать мое существование. Входя въ нашу комнату и передавая какия-нибудь бумаги Надежде Константиновне, онъ клалъ ей на плечо свою лапу, въ которой было чувство собственника, и смотрелъ на меня грознымъ взглядомъ: на чужой, дескать, каравай рта не разевай. Грозный взглядъ Видемана былъ направленъ не по адресу. Темъ не менее, я опять начиналъ жалеть о томъ, что чортъ снова впуталъ насъ въ высокия сферы лагеря. САНИТАРНЫЙ ГОРОДОКЪ Однако, чортъ продолжалъ впутывать насъ и дальше. Какъ-то разъ въ нашу пустую избу пришелъ Борисъ. Онъ жилъ то съ съ нами, то на Погре, какъ попадалось. Мы устроились по лагернымъ масштабамъ довольно уютно. Света не было, но зато весь вечеръ ярко пылали въ печке ворованный въ ликвидкоме дрова, и была почти полная иллюзия домашняго очага. Борисъ началъ сразу: -- У меня появилась идея такого сорта... Сейчасъ на Погре делается чортъ знаетъ что... Инвалидовъ и слабосилку совсемъ не кормятъ и, думаю, при нынешней постановке вопроса, едва-ли и будутъ кормить. Нужно бы устроить такъ, чтобы превратить Погру въ санитарный городокъ, собрать туда всехъ инвалидовъ северныхъ лагерей, слабосилокъ и прочее, наладить какое-нибудь несложное производство и привести все это подъ высокую руку ГУЛАГа. Если достаточно хорошо расписать все это -- ГУЛАГ можетъ дать кое-какие продовольственные фонды. Иначе и ББК, и Свирьлагъ будутъ крутить и заседать, пока все мои настоящие и будущие пациенты не вымрутъ окончательно... Какъ твое мнение? Мое мнение было отрицательнымъ... -- Только что вырвались живьемъ изъ Бамовской эпопеи -- и слава тебе, Господи... Опять влезать въ какую-то халтуру? -- Это не халтура, -- серьезно поправилъ Борисъ. -- Правда, что не халтура... И темъ хуже. Намъ до побега осталось какихъ-нибудь четыре месяца... Какого чорта намъ ввязываться?.. -- Ты, Ва, говоришь такъ потому, что ты не работалъ въ этихъ слабосилкахъ и больницахъ. Если бы работалъ -- ввязался бы. Вотъ ввязался же ты въ подлоги съ Бамовскими ведомостями... Въ тоне Бориса былъ легкий намекъ на мою некорректность. Я-то счелъ возможнымъ ввязаться -- почему же оспариваю его право ввязываться?... -- Ты понимаешь, Ва, ведь это на много серьезнее твоихъ списковъ... Это было, действительно, на много серьезнее моихъ {200} списковъ. Дело заключалось въ томъ, что, при всей системе эксплоатации лагерной рабочей силы, огромная масса людей навсегда теряла свое здоровье и работоспособность. Несколько летъ тому назадъ такихъ лагерныхъ инвалидовъ "актировали": комиссия врачей и представителей лагерной администрации составляла акты, которые устанавливали, что Ивановъ седьмой потерялъ свою работоспособность навсегда, и Иванова седьмого, после некоторой административной волокиты, изъ лагеря выпускали -- обычно въ ссылку на собственное иждивение: хочешь -- живи, хочешь -- помирай. Нечего греха таить: по такимъ актамъ врачи норовили выручать изъ лагеря въ первую очередь интеллигенцию. По такому акту, въ частности, выкрутился изъ Соловковъ и Борисъ, когда его зрение снизилось почти до границъ слепоты. Для ГПУ эта тенденция не осталась, разумеется, въ тайне, и "активация" была прекращена. Инвалидовъ стали оставлять въ лагеряхъ. На работу ихъ не посылали и давали имъ по 400 гр. хлеба въ день -- норма медленнаго умирания. Более удачливые устраивались дневальными, сторожами, курьерами, менее удачливые постепенно вымирали -- даже и при "нормальномъ" ходе вещей. При всякомъ же нарушении снабжения -- напримеръ, такомъ, какой въ данный моментъ претерпевало Подпорожье, -- инвалиды вымирали въ ускоренномъ порядке, ибо при нехватке продовольствия лагерь въ первую очередь кормилъ более или менее полноценную рабочую силу, а инвалиды предоставлялись ихъ собственной участи... По одному подпорожскому отделению полныхъ инвалидовъ, т.е. людей, даже по критерию ГПУ неспособныхъ ни къ какому труду, насчитывалось 4500 человекъ, слабосилка -- еще тысячъ семь... Да, все это было немного серьезные моихъ списковъ... -- А материальная база? -- спросилъ я. -- Такъ тебе ГУЛАГ и дастъ лишний хлебъ для твоихъ инвалидовъ... -- Сейчасъ они ничего не делаютъ и получаютъ фунтъ. Если собрать ихъ со всехъ северныхъ лагерей -- наберется, вероятно, тысячъ сорокъ-пятьдесятъ, можно наладить какую-нибудь работенку, и они будутъ получать по полтора фунта... Но это дело отдаленное... Сейчасъ важно вотъ что: подсунуть ГУЛАГу такой проектъ и подъ этимъ соусомъ сейчасъ же получить продовольственные фонды.
|