Шацъ появляется презрительная усмешка. -- И это -- все? -- Все. -- Ну-ну... Нервно приподымается д-ръ Шуквецъ. -- Разрешите мне. -- А вамъ очень хочется? Валяйте. Д-ръ Шуквецъ озадаченъ. -- Не въ томъ дело, хочется ли мне или не хочется... Но поскольку обсуждается вопросъ, касающийся медицинской части... -- Не тяните кота за хвостъ. Ближе къ делу. Шуквецъ свирепо топорщитъ свои колючие усики. -- Хорошо. Ближе къ делу. Дело заключается въ томъ, что девяносто процентовъ нашихъ инвалидовъ потеряли свое здоровье и свою трудоспособность на работахъ для лагеря. Лагерь морально обязанъ... -- Довольно, садитесь. Это вы можете разсказывать при луне вашимъ влюбленнымъ институткамъ... Но д-ръ Шуквецъ не сдается... -- Мой уважаемый коллега... -- Никакихъ тутъ коллегъ нетъ, а темъ более уважаемыхъ. Я вамъ говорю -- садитесь. Шуквецъ растерянно садится. Тов. Шацъ обращаетъ свой колючий взоръ на Бориса. -- Та-акъ... Хорошенькое дело!.. А скажите, пожалуйста, -- какое вамъ до всего этого дело? Ваше дело лечить, кого вамъ приказываютъ, а не заниматься какими-то тамъ рессурсами. Якименко презрительно щуритъ глаза. Борисъ пожимаетъ плечами. -- Всякому советскому гражданину есть дело до всего, что касается индустриализации страны. Это разъ. Второе: если вы находите, что это не мое дело, не надо было и ставить моего доклада. -- Я поручилъ доктору Солоневичу... -- начинаетъ Видеманъ. Шацъ резко поворачивается къ Видеману. -- Никто васъ не спрашиваетъ, что вы поручали и чего вамъ не поручали . Видеманъ умолкаетъ, но его лицо заливается густой кровью. Борисъ молчитъ и вертитъ въ рукахъ толстую дубовую дощечку отъ прессъ-папье. Дощечка съ трескомъ ломается въ его пальцахъ. Борисъ какъ бы автоматически, но не безъ некоторой затаенной демонстративности, сжимаетъ эту дощечку въ кулаке, и она крошится въ щепки. Все почему-то смотрятъ на Бобину руку и на дощечку. Тов. Шацъ даже перестаетъ вертеть свой револьверъ. Видеманъ улавливаетъ моментъ и подсовываетъ револьверъ подъ портфель. Тов. Шацъ жестомъ разъяренной тигрицы выхватываетъ кольтъ обратно и снова кладетъ его сверху портфеля. Начальникъ третьей части, тов. Непомнящий, смотритъ на этотъ кольтъ такъ же неодобрительно, какъ и все остальные. {205} -- А у васъ, тов. Шацъ, предохранитель закрыть? -- Я умела обращаться съ оружиемъ, когда вы еще подъ столъ пешкомъ ходили. -- Съ техъ поръ, тов. Шацъ, вы, видимо, забыли, какъ съ нимъ следуетъ обращаться, -- несколько юмористически заявляетъ Якименко. -- Съ техъ поръ товарищъ Непомнящий уже подъ потолокъ выросъ. -- Я прошу васъ, товарищъ Якименко, на оффициальномъ заседании зубоскальствомъ не заниматься. А васъ, докторъ, -- Шацъ поворачивается къ Борису, -- я васъ спрашиваю "какое вамъ дело" вовсе не потому, что вы тамъ докторъ или не докторъ, а потому, что вы контръ-революционеръ... Въ ваше сочувствие социалистическому строительству я ни капли не верю... Если вы думаете, что вашими этими рессурсами вы кого-то тамъ проведете, такъ вы немножко ошибаетесь... Я -- старая партийная работница, такихъ типиковъ, какъ вы, я видела. Въ вашемъ проекте есть какая-то антипартийная вылазка, можетъ быть, даже прямая контръ-революция. Я чувствую некоторое смущение. Неужели уже влипли? Такъ сказать, съ перваго же шага? Якименко все-таки былъ на много умнее. -- Ну, насчетъ антипартийной линии -- это дело ваше хозяйское, -- говоритъ Борисъ. -- Этотъ вопросъ меня совершенно не интересуетъ. -- То-есть, какъ это такъ это васъ можетъ не интересовать? -- Чрезвычайно просто -- никакъ не интересуетъ... Шацъ, видимо, не сразу соображаетъ, какъ ей реагировать на эту демонстрацию... -- Ого-го... Васъ, я вижу, ГПУ сюда не даромъ посадило... -- О чемъ вы можете и доложить въ ГУЛАГе, -- съ прежнимъ равнодушиемъ говоритъ Борисъ. -- Я и безъ васъ знаю, что мне докладывать. Хорошенькое дело, -- обращается она къ Якименко, -- ведь это же все белыми нитками шито -- этотъ вашъ докторъ, такъ онъ просто хочетъ получить для всехъ этихъ бандитовъ, лодырей, кулаковъ лишний советский хлебъ... Такъ мы этотъ хлебъ и дали... У насъ эти фунты хлеба по улицамъ не валяются... Вопросъ предстаетъ передо мною въ несколько другомъ освещении. Ведь, въ самомъ деле, проектъ Бориса используютъ, производство какое-то поставятъ, но лишняго хлеба не дадутъ... Изъ-за чего было огородъ городить?.. -- А такихъ типиковъ, какъ вы, -- обращается она къ Борису, -- я этимъ самымъ кольтомъ... Борисъ приподымается и молча собираетъ свои бумаги. -- Вы это что? -- Къ себе, на Погру. -- А кто вамъ разрешилъ? Что, вы забываете, что вы въ лагере? -- Въ лагере или не въ лагере, но если человека вызываютъ {206} на заседание и ставятъ его докладъ, такъ для того, чтобы выслушивать, а не оскорблять. -- Я вамъ приказываю остаться! -- визжитъ тов.
|