И, самое важное, - Россия - до Петра Первого - не знала крепостного права. Внешняя история России есть процесс непрерывного расширения - от сказочных времен Олега, до каторжных дней Сталина. Был короткий промежуток распада - приведший к татарской неволе, но и при царях и без царей, при революциях и без революций, страна оставалась единой. Был найден детски простой секрет сожительства полутораста народов и племен под единой государственной крышей, был найден - после Петра утерянный, - секрет социальной справедливости. Но и он был утерян только верхами народа. Сейчас, как это было в 1814 году, - с очень серьезной поправкой на русскую революцию Великая Восточная Империя нависает над несколькими десятками раздробленных феодов гибнущей Европы. Исторические пути были разными. Но разною была и историческая терминология. Сейчас мы можем сказать, что государственное строительство Европы - несмотря на все ее технические достижения было неудачным строительством. И мы можем сказать, что государственное строительство России , несмотря на сегодняшнюю революцию, было удачным строительством. Наша гуманитарная наука должна была бы изучать европейскую историю с целью показать нам: как именно не надо строить государственность. И русскую - или римскую или британскую историю - с целью показать, к а к надо строить государственность. Но наша гуманитарная наука с упорством истинного маньяка все пыталась пихнуть нас на европейские пути. Наша схоластика питалась европейскими терминами, которые у себя дома обозначали неизвестно что. Наши ученые точно следовали примеру ключевского дворянина, и в их умах и сочинениях фигурировали термины, которые не обозначали вообще ничего, которые не "соответствовали ни европейским, ни русским явлениям", то есть которые не соответствовали ни чему в реальном мире - которые были хуже, чем просто вздором: они были призрачными верстовыми столбами, которые бесы схоластики понатыкали на всех наших путях: "Вот, верстою небывалой Он мелькнул передо мной, Вот сверкнул он искрой малой И проплыл во тьме ночной". По этим "верстам небывалым" пошли "Бесы" Достоевского. И пришли бесы Сталина. Верстовые столбы, и путеводные звезды, и всякое такое прочее, вели нас в яму. В каковой яме мы и сидим сейчас. Этой ямой мы обязаны, если не исключительно, то преимущественно всей сумме наших общественных наук. Та методика общественных наук, которая родилась на Западе, была и там "богословской схоластикой и больше ничем". Она выработала ряд понятий и терминов, в сущности мало отвечавших и европейской действительности. Наши историки и прочие кое-как, с грехом пополам, перевели все это на русский язык - и получились совершеннейшие сапоги всмятку. Русскую кое-как читающую публику столетия подряд натаскивали на ненависть к явлениям, которых у нас вовсе не было и к борьбе за идеалы, с которыми нам вовсе нечего было делать. Был издан ряд "путеводителей в невыразимо прекрасное будущее", в котором всякий реальный ухаб был прикрыт идеалом и всякий призрачный идеал был объявлен путеводной звездой. Одними и теми же словами были названы совершенно различные явления. Было названо "прогрессом" то, что на практике было совершеннейшей реакцией, - например, реформы Петра, и было названо "реакцией" то, что гарантировало нам реальный прогресс - например, монархия. Была "научно" установлена полная несовместимость "монархии" с "самоуправлением", "абсолютизма" с "политической активностью масс", "самодержавия" со "свободой" религии с демократией и прочее и прочее - до бесконечности полных собраний сочинений. Говоря несколько схематично, русскую научно почитывавшую публику науськивали на "врагов народа" - которые на практике были его единственными друзьями, и волокли на приветственные манифестации по адресу друзей, которые оказались работниками ВЧК - ОГПУ - НКВД. А также и работниками Гестапо. Русская гуманитарная наука оказалась аптекой, где все наклейки были перепутаны. И наши ученые аптекари снабжали нас микстурами, в которых, вместо аспирина, оказался стрихнин. Термин есть этикетка над явлением. Если этикетки перепутаны - то перепутаница в понимании является совершеннейшей. неизбежностью. Русская "наука" брала очень неясные европейские этикетки, безграмотно переводила их на смесь французского с нижегеродским - и получался "круг понятий, не соответствовавших ни иностранной, ни русской действительности" - не соответствовавших, следовательно, никакой действительности в мире, круг болотных огоньков, зовущих нас в трясину. Истинно потрясающие пророчества русских ученых отчасти объясняются полной путаницей их "научных понятий". Отчасти объясняются и другим: хроническим расстройством умственной деятельности, возникшим в результате векового питания плохо пережеванными цитатами. В их, этих ученых, распоряжении была только схоластика и - больше ничего. Были только переводы с иностранного - и больше ничего. Был круг понятий, не соответствующий никакой действительности в мире - и был ряд пророчеств, которые теперь звучат, как издевательство.
|