Но какимъ, хотя бы самымъ пронзительнымъ обыскомъ, можно обнаружить, напримеръ, складъ опасныхъ мыслей? Слежка за мыслями -- вещь тонкая и активу явно не подъ силу. Но следить онъ обязанъ. Откопаютъ, помимо какого-нибудь приставленнаго къ этому делу Петьки, какой-нибудь троцкистско-бухаринский право-левый уклоно-загибъ -- и сейчасъ же Петьку за жабры: а ты чего не вцепился? И поедетъ Петька или на Аму-Дарью, или въ ББК. А, съ другой стороны, какъ его сигнализируешь? Интеллигентъ -- онъ "все превзошелъ, депеши выдумывать можетъ", а ужъ Петьку ему этакимъ уклоно-загибомъ обойти -- дело совсемъ плевое. Возьметъ въ руки книжку и ткнетъ туда Петьку носомъ. -- Видишь? Кемъ написано? -- Бухаринымъ-Каменевымъ-Радекомъ написано. Смотри: партиздатъ есть? -- Есть. Виза Главлита есть? -- Есть. "Подъ редакцией коммунистической академии" написано? -- Написано. Ну, и пошелъ ты ко всемъ чертямъ. Активисту ничего не останется, какъ пойти ко всемъ чертямъ. Но и въ этомъ местопребывании активисту будетъ неуютно. Ибо откуда его бедная чугунная голова можетъ знать, была ли инкриминируемая Бухаринско- и прочее фраза или цитата написана до разоблачения? Или после покаяния? Или успела проскочить передъ обалделымъ взоромъ коммунистической академии въ промежутокъ между разоблачениемъ и покаяниемъ? И не придется ли означенному Бухарину за означенную фразу снова разоблачаться, пороться и каяться, и не влетитъ ли при этомъ и оному активисту -- заднимъ числомъ и по тому же месту? Не досмотришь -- и: Притупление классовой бдительности. Хождение на поводу у классоваго врага. Гнилой оппортунизмъ. Смычка съ враждебными партии элементами. Перестараешься -- и опять палка: "Головокружение", "перегибъ", "спецеедство", "развалъ работы" и даже "травля интеллигенции"... И какъ тутъ отличить "линию" отъ "загиба", "недооценку" отъ "переоценки", "пролетарскую общественность" отъ "голаго администрирования" и халтуру отъ просто кабака? На всей этой терминологии кружатся и гибнутъ головы, наполненныя и не однимъ только "энтузиазмомъ". {99} СТАВКА НА СВОЛОЧЬ Советскую власть, въ зависимости отъ темперамента или отъ политическихъ убеждений, оцениваютъ, какъ известно, съ самыхъ различныхъ точекъ зрения. Но, повидимому, за скобки всехъ этихъ точекъ зрения можно вынести одинъ общий множитель, какъ будто безспорный: советская система, какъ система власти во что бы то ни стало, показала миру недосягаемый образецъ "техники власти "... Какъ бы мы ни оценивали советскую систему, безспорнымъ кажется еще одно: ни одна власть въ истории человечества не ставила себе такихъ грандиозныхъ целей и ни одна въ истории власть по дороге къ своимъ целямъ не нагромоздила такого количества труповъ. И при этомъ -- осталась непоколебленной. Этотъ треугольникъ: целей , труповъ и непоколебленности -- создаетъ целый рядъ оптическихъ иллюзий... За голой техникой властвования людямъ мерещатся: и "энтузиазмъ", и "мистика", и "героизмъ", и славянская душа -- и много вещей въ стиле Откровения св. иоанна. Или, во всякомъ случае, столь же понятныхъ... ...Въ 1918 году въ германскомъ Киеве мне какъ-то пришлось этакъ "по душамъ" разговаривать съ Мануильскимъ -- нынешнимъ генеральнымъ секретаремъ Коминтерна, а тогда представителемъ красной Москвы въ весьма неопределеннаго цвета Киеве. Я доказывалъ Мануильскому, что большевизмъ обреченъ -- ибо сочувствие массъ не на его стороне. Я помню, какъ сейчасъ, съ какимъ искреннимъ пренебрежениемъ посмотрелъ на меня Мануильский... Точно хотелъ сказать: -- вотъ поди-жъ ты, даже мировая война -- и та не всехъ еще дураковъ вывела... -- Послушайте, дорогой мой, -- усмехнулся онъ весьма презрительно, -- да на какого же намъ чорта сочувствие массъ? Намъ нуженъ аппаратъ власти . И онъ у насъ будетъ. А сочувствие массъ? Въ конечномъ счете -- наплевать намъ на сочувствие массъ... Очень много летъ спустя, пройдя всю суровую, снимающую всякия иллюзии, школу советской власти , я, такъ сказать, своей шкурой прощупалъ этотъ, уже реализованный, аппаратъ власти въ городахъ и въ деревняхъ, на заводахъ и въ аулахъ, въ ВЦСПС и въ лагере, и въ тюрьмахъ. Только после всего этого мне сталъ ясенъ ответъ на мой давнишний вопросъ: изъ кого же можно сколотить аппаратъ власти при условии отсутствия сочувствия массъ? Ответъ заключался въ томъ, что аппаратъ можно сколотить изъ сволочи, и, сколоченный изъ сволочи, онъ оказался непреоборимымъ; ибо для сволочи нетъ ни сомнения, ни мысли, ни сожаления, ни сострадания. Твердой души прохвосты. Конечно, эти твердой души активисты -- отнюдь не специфически русское явление. Въ Африке они занимаются стрельбой по живымъ чернокожимъ целямъ, въ Америке линчуютъ негровъ, покупаютъ акции компании Ноева Ковчега.
|