Но уже не в первый раз обнаруживается, что советская бюрократия проявляет гораздо более твердости в борьбе с передовыми рабочими собственной страны, чем в переговорах с буржуазными дипломатами. Нельзя придавать серьезного значения утверждениям, будто помощь со стороны СССР мало действительна в виду отсутствия у него общей границы с Германией. В случае нападения Германии на СССР необходимая общая граница будет, очевидно, найдена нападающей стороной. В случае нападения Герма- нии на Австрию, Чехословакию, Францию, Польша не сможет оставаться нейт- ральной ни одного дня: признав свои союзные обязательства по отношении к Франции, она неизбежно откроет дорогу для Красной армии; наоборот, пор- вав союзный договор, она станет немедленно помощницей Германии; в этом последнем случае "общую границу" найдет без труда СССР. Сверх того морс- кие и воздушные "границы" сыграют в будущей войне не меньшую роль, чем сухопутные. Вхождение СССР в Лигу Наций, изображенное перед собственным населени- ем, при помощи достойной Геббельса режиссуры, как триумф социализма и результат "давления" мирового пролетариата, оказалось, на самом деле, приемлемо для буржуазии лишь в результате крайнего ослабления революци- онной опасности, и явилось не победой СССР, а капитуляцией термидорианс- кой бюрократии перед насквозь скомпрометированным женевским учреждением, которое, по знакомым уже нам словам программы, "ближайшие свои усилия направляет на подавление революционных движений". Что же изменилось столь радикально с того времени, когда принималась хартия большевизма: природа Лиги Наций? функция пацифизма в капиталистическом обществе? или же - политика советов? Поставить этот вопрос значит тем самым ответить на него. Опыт успел скоро показать, что участие в Лиге, ничего не прибавляя к тем практическим выгодам, какие можно было получить путем соглашений с отдельными буржуазными государствами, налагает в то же время серьезные ограничения и обязательства, которые именно СССР выполняет наиболее пе- дантично - в интересах своего еще свежего консервативного престижа. Не- обходимость приспособляться внутри Лиги не только к Франции, но и к ее союзникам, вынудила советскую дипломатию занять крайне двусмысленную по- зицию в итало-абиссинском конфликте. В то время, как Литвинов, который в Женеве был лишь тенью Лаваля, выражал благодарность дипломатам Франции и Англии за их усилия "в пользу мира", столь благополучно закончившиеся разгромом Абиссинии, кавказская нефть продолжала питать итальянский флот. Если можно еще понять, что московское правительство уклонялось от открытого нарушения торгового договора, то профессиональные союзы во всяком случае не обязаны были считаться с обязательствами комиссариата внешней торговли. Фактическая приостановка экспорта в Италию решением советских профессиональных союзов вызвала бы несомненно мировое движение бойкота, неизмеримо более действительное, чем вероломные "санкции", за- ранее отмеренные дипломатами и юристами, по соглашению с Муссолини. Ес- ли, однако, советские союзы, в отличие от 1926 г., когда они открыто со- бирали миллионы рублей на стачку британских углекопов, не ударили на этот раз пальцем о палец, то только потому, что подобная инициатива была запрещена им правящей бюрократией, главным образом, в угоду Франции. Между тем в предстоящей мировой войне ни какие военные союзы не возместят СССР утраченного доверия со стороны колониальных народов, как и вообще трудящихся масс. Неужели же этого не понимают в Кремле? "Основная цель германского фа- шизма - отвечает нам советский официоз - состояла в изоляции СССР... Ну и что-ж? СССР имеет теперь больше друзей в мире, чем когда бы то ни бы- ло". (Известия, 17 сентября 1935 г.). Итальянский пролетариат в цепях фашизма; китайская революция разгромлена и Япония хозяйничает в Китае; германский пролетариат настолько раздавлен, что плебисциты Гитлера не встречают никакого сопротивления; по рукам и по ногам связан пролетариат Австрии; революционные партии на Балканах попраны; во Франции и Испании рабочие идут в хвосте радикальной буржуазии. Несмотря на все это, со- ветское правительство , со времени вступления в Лигу Наций, "имеет больше друзей в мире, чем когда бы то ни было". Эта фантастическая, на первый взгляд, похвальба получает свой вполне реальный смысл, если отнести ее не к рабочему государству, а к его правящему слою. Ведь как раз жестокие поражения мирового пролетариата позволили советской бюрократии узурпиро- вать власть в собственной стране и снискать большее или меньшее благо- расположение "общественного мнения" в капиталистических странах. Чем меньше Коминтерн способен угрожать позициям капитала, тем политически кредитоспособнее кремлевское правительство в глазах французской, чехос- ловацкой и иной буржуазии. Так сила бюрократии, внутренняя и международ- ная, оказывается обратно пропорциональной силе СССР, как социалистичес- кого государства и опорной базы пролетарской революции.
|