Французы пользуются в этом случае го- раздо более подходящим термином - "этатизм". Между государственным капи- тализмом и этатизмом имеются несомненные пункты соприкосновения; но взя- тые, как системы, они скорее противоположны, чем тождественны. Госу- дарственный капитализм означает замену частной собственности госу- дарственной, и именно поэтому сохраняет частичный характер. Этатизм - все равно где: в Италии Муссолини, в Германии Гитлера, в Америке Руз- вельта, или во Франции Леона Блюма - означает вмешательство государства на основах частной собственности с целью спасения ее. Каковы бы ни были программы правительств, этатизм неизбежно ведет к переложению убытков загнивающей системы с сильных плеч на слабые. Мелких собственников он "спасает" от полной гибели лишь, поскольку их существование необходимо для сохранения крупной собственности. Плановые мероприятия этатизма дик- туются не потребностями развития производительных сил, а заботами о сох- ранении частной собственности, за счет восстающих против нее производи- тельных сил. Этатизм означает торможение развития техники, поддержание нежизнеспособных предприятий, увековеченье паразитарных социальных сло- ев, словом, носит насквозь реакционный характер. Слова Муссолини: "три четверти итальянского хозяйства, промышленного, как и сельского, находятся на руках государства", (26 мая 1934 г.) не нужно понимать буквально. Фашистское государство - не собственник предп- риятий, а лишь посредник между предпринимателями. Это не одно и то же. Popolo d'Italia говорит на этот счет: "Корпоративное государство направ- ляет и объединяет хозяйство, но не ведет хозяйства, не заведует им, ("dirige e porta alla unita l'economia, ma non fa l'economia, non gestisce") что, при монополии производства, было бы ничем иным, как кол- лективизмом" (11 июня 1936 г.). В отношении крестьян и вообще мелких собственников фашистская бюрократия выступает, как грозный властелин; в отношении капиталистических магнатов - как первый уполномоченный. "Кор- поративное государство - справедливо пишет итальянский марксист Феррочи - есть не что иное, как приказчик монополистского капитала... Муссолини берет на государство весь риск предприятий, оставляя за промышленниками выгоды эксплуатации". Гитлер и в этом отношении следует по стопам Муссо- лини. Классовой зависимостью фашистского государства определяются грани- цы планового начала, как и его реальное содержание: дело идет не о повы- шении власти человека над природой в интересах общества, а об эксплуата- ции общества в интересах немногих. "Если б я хотел - хвалился тот же Муссолини - установить в Италии, - чего на самом деле нет, - госу- дарственный капитализм или государственный социализм, я располагал бы сегодня всеми необходимыми и достаточными объективными условиями". Кроме одного: экспроприации класса капиталистов. Для осуществления этого усло- вия фашизму пришлось бы переместиться по другую сторону баррикады, "чего на самом деле нет", по торопливому заверению Муссолини, - и конечно не будет: для экспроприации капиталистов нужны другие силы, другие кадры и другие вожди. Первое в истории сосредоточение средств производства в руках госу- дарства осуществлено пролетариатом по методу социальной революции, а не капиталистами, по методу государственного трестирования. Уже этот крат- кий анализ показывает, насколько абсурдны попытки отождествить капита- листический этатизм с советской системой. Первый - реакционен, вторая - прогрессивна. Есть ли бюрократия господствующий класс? Классы характеризуются своим местом в общественной системе хозяйства, прежде всего - своим отношением к средствам производства. В цивилизован- ных обществах отношения собственности закреплены в законах. Огосу- дарствление земли, средств промышленного производства, транспорта и об- мена, при монополии внешней торговли составляет основу советского об- щественного строя. Этими отношениями, заложенными пролетарской революци- ей, определяется для нас, в основном, природа СССР, как пролетарского государства. Своей посреднической и регулирующей функцией, заботой о поддержании социальных рангов и эксплуатацией государственного аппарата в личных це- лях советская бюрократия похожа на всякую другую бюрократию, особенно - на фашистскую. Но у нее есть и величайшие отличия. Ни при каком другом режиме, кроме советского, бюрократия не достигала такой степени незави- симости от господствующего класса. В буржуазном обществе бюрократия представляет интересы имущего и образованного класса, который располага- ет бесчисленными средствами повседневного контроля над своей администра- цией. Советская же бюрократия поднялась над таким классом, который едва выходит из нищеты и тьмы и не имеет традиций господства и командованья. В то время как фашисты, оказавшись у корыта, объединяются с крупными буржуа узами общих интересов, дружбы, брака и проч., бюрократия СССР ус- ваивает буржуазные нравы, не имея рядом с собою национальной буржуазии. В этом смысле нельзя не признать, что она есть нечто большее, чем бюрок- ратия.
|