Поскольку государство, которое ставит себе задачей социалис- тическое преобразование общества, вынуждено методами принуждения отстаи- вать неравенство, т.е. материальные преимущества меньшинства, постольку оно все еще остается, до известной степени, "буржуазным" государством, хотя и без буржуазии. В этих словах нет ни похвалы ни порицания; они просто называют вещь своим именем. Буржуазные нормы распределения, ускоряя рост материального могущест- ва, должны служить социалистическим целям. Но только в последнем счете. Непосредственно же государство получает с самого начала двойственный ха- рактер: социалистический, - поскольку оно охраняет общественную собственность на средства производства; буржуазный, - поскольку распре- деление жизненных благ производится при помощи капиталистического мерила ценности, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Такая противоречи- вая характеристика может привести в ужас догматиков и схоластов: ничего не остается, как выразить им соболезнование. Окончательная физиономия рабочего государства должна определиться из- меняющимся соотношением между его буржуазными и социалистическими тен- денциями. Победа последних должна, тем самым, означать окончательную ликвидацию жандарма, т.е. растворение государства в самоуправляющемся обществе. Из этого одного достаточно ясно, какое неизмеримое значение, и сама по себе и как симптом, имеет проблема советского бюрократизма! Именно благодаря тому, что Ленин, согласно всему своему интеллекту- альному складу, придает концепции Маркса крайне заостренное выражение, он обнаруживает источник дальнейших затруднений, в том числе и своих собственных, хотя сам он и не успел довести свой анализ до конца. "Бур- жуазное государство без буржуазии" оказалось несовместимым с подлинной советской демократией. Двойственность функций государства не могла не сказаться и на его структуре. Опыт показал, чего не сумела с достаточной ясностью предвидеть теория: если для ограждения обобществленной собственности от буржуазной контр-революции "государство вооруженных ра- бочих" вполне отвечает своей цели, то совсем иначе обстоит дело с регу- лированием неравенства в сфере потребления. Создавать преимущества и ох- ранять их не склонны те, которые их лишены. Большинство не может забо- титься о привилегиях для меньшинства. Для охраны "буржуазного права" ра- бочее государство оказывается вынуждено выделить "буржуазный" по своему типу орган, т.е. все того же жандарма, хотя и в новом мундире. Мы сделали таким образом первый шаг на пути понимания основного про- тиворечия между большевистской программой и советской действительностью. Если государство не отмирает, а становится все деспотичнее; если уполно- моченные рабочего класса бюрократизируются, а бюрократия поднимается над обновленным обществом, то не по каким-либо второстепенным причинам, вро- де психологических пережитков прошлого и пр., а в вину железной необхо- димости выделять и поддерживать привилегированное меньшинство, доколе нет возможности обеспечить подлинное равенство. Тенденции бюрократизма, душащие рабочее движение капиталистических стран, должны будут везде сказаться и после пролетарского переворота. Но совершенно очевидно, что чем беднее общество, вышедшее из революции, тем суровее и обнаженнее должен проявить себя этот "закон"; тем более грубые формы должен принять бюрократизм; тем большей опасностью он может стать для социалистического развития. Не только отмереть, но хотя бы освобо- диться от бюрократического паразита препятствуют советскому государству не бессильные сами по себе "остатки" господствовавших ранее классов, как гласит чисто полицейская доктрина Сталина, а неизмеримо более могущест- венные факторы, как материальная скудость, культурная отсталость и выте- кающее отсюда господство "буржуазного права" в той области, которая не- посредственнее и острее всего захватывает каждого человека: в области обеспечения личного существования. "Обобщенная нужда" и жандарм.
За два года до "Манифеста Коммунистической Партии" молодой Маркс пи- сал: "...развитие производительных сил является абсолютно необходимой практической предпосылкой (коммунизма) еще по тому, что без него обобща- ется нужда, и с нуждой должна снова начаться борьба за необходимые пред- меты и, значит, должна воскреснуть вся старая дребедень". Эта мысль ниг- де не нашла у Маркса прямого развития, и не случайно: он не предвидел пролетарской революции в отсталой стране. Ленин также не останавливался на ней, и тоже не случайно: он не предвидел столь длительной изолирован- ности советского государства . Между тем, являясь у самого Маркса лишь отвлеченным построением, доводом от обратного, приведенная цитата дает незаменимый теоретический ключ к совершенно конкретным трудностям и бо- лезням советского режима. На исторической почве нищеты, обостренной раз- рушениями империалистской и гражданской войн, "борьба за отдельное су- ществование" не только не исчезла на другой день после низвержения бур- жуазии, не только не смягчилась в ближайшие годы, но, наоборот, принима- ла моментами неслыханную свирепость: нужно ли напоминать, что отдельные области страны дважды опускались до людоедства? Дистанция, отделявшая царскую Россию от Запада, измеряется по настоя- щему только теперь.
|